16 часов 10 минут
Малоун въехал в город Махон-Бэй – основанный, как гласило объявление на въезде, в 1754 году. Угнездился он у одноименной бухты, которую пересекали вьющиеся улицы, застроенные домами викторианской архитектуры. Три возвышающихся церковных шпиля несли вахту. Гавань окаймляли яхты и парусные лодки. Предвечернее солнце слабо светило сквозь освежающе прохладный воздух.
Перед тем как приземлиться в нескольких милях южнее города, они пролетели дальше, и Малоун разглядел усеянную островками бухту. Они нашли остров По, изучили его с воздуха – массу темных скал, помятой травы, дубов и елей. Берег, где стоял разрушенный форт, обрывался в море известняковыми утесами. Малоун отметил на южном берегу несколько мест, где можно вытащить из воды лодку, и увидел птиц. Тысячи их были рассеяны на разрушающихся стенах, на утесах, на деревьях. Бакланы, моевки, чайки, крачки и кайры сидели так густо, что местами под ними не было видно земли.
Малоун остановился у скопления магазинов, картинных галерей и кафе. Хотя воскресный день близился к концу, он с удовольствием увидел, что почти все заведения работают. Его внимание привлекла булочная, он решил зайти туда и на расположенный по соседству фруктовый рынок. Еда ему потребуется. Малоун понятия не имел, сколько придется пробыть на острове.
Здания возле бухты высились над валунами, защищающими берег от постоянных приливов. Байдарки, моторные и парусные лодки сдавались в прокат, и Малоун решил, что ему подойдет быстрая, крепкая моторная лодка. До острова По было около шести миль.
Знание местности тоже могло оказаться кстати.
Поэтому Малоун решил навести несколько справок о форте перед тем, как отправиться в путь.
* * *
Кассиопея уложила грязную одежду в сумку на ремне. Она прилетела на выходные в Нью-Йорк, взяв лишь несколько вещей. Дэвис предложил ей так называемую Синюю спальню на втором этаже Белого дома. При спальне находилась своя ванная, поэтому у Кассиопеи была возможность принять душ. Пока она мылась и отдыхала – недостаток сна давал о себе знать, – ее одежду отдали в прачечную. Спешить во Фредериксберг было незачем. Шерли Кэйзер окажется дома лишь через четыре часа. Кэйзер велели не делать ничего необычного. Оставайся так долго, как всегда. Будь сама собой.
Легкий стук заставил ее подняться.
Кассиопея открыла дверь и увидела Дэнни Дэниелса.
И тут же насторожилась.
– Мне нужно поговорить с тобой, – негромко сказал он. Вошел и сел на одну из двух одинаковых кроватей.
– Мне всегда нравилась эта комната. Мэри Линкольн лежала здесь в шоке после убийства старого Эйба. Отказывалась входить в их спальню дальше по коридору. Рейган использовал ее как спортзал. Другие президенты селили здесь маленьких детей.
Она ждала услышать, что ему нужно.
– Моя жена предала меня, так ведь?
Кассиопея удивилась этому вопросу.
– В каком смысле?
– Эдвин вчера рассказал мне, что произошло с Шерли. Он уверен, что мотивы Полин были невинными, – президент сделал паузу. – Как знать.
Она не знала, как реагировать на это замечание.
– Эдвин рассказывал тебе о Мэри?
Кассиопея кивнула.
– Я попросил его об этом. Сам я не могу говорить о ней. Ты понимаешь это, так ведь?
– Зачем вы мне это говорите?
– Потому что не могу сказать никому другому.
– Следовало бы сказать вашей жене.
Дэниелс смотрел куда-то вдаль.
– Боюсь, нам нечего сказать друг другу. Наше время прошло.
– Вы ее любите?
– Уже нет.
Это признание потрясло Кассиопею.
– Давно уже. Это не злоба, не ненависть, не гнев. Просто ничто.
Его мягкий голос нервировал Кассиопею. Она привыкла к громкому голосу.
– Она знает?
– Как она может не знать?
– Зачем вы мне это говорите? – снова спросила Кассиопея.
– Потому что единственный другой человек, которому я могу сказать об этом, попал в беду и нуждается в твоей помощи.
– Стефани?
Дэниелс кивнул.
– Прошлым Рождеством, после всего, что случилось с отцом Коттона, мы с ней разговорились. Она необыкновенная женщина, у которой была тяжелая жизнь.
Кассиопея знала покойного мужа Стефани и была там, в Лангедоке, когда эти трагические события наконец закончились.
– Она рассказала мне о муже и сыне. Думаю, хотела, чтобы я рассказал о Мэри, но я не смог.
