— Неужели вы всерьез в это верите? — невольно вырвалось у нее.
Он рассмеялся, громко и искренне.
— Знаете, как говорят: имея дела с китайцами, разговаривай на мандаринском.
— А имея дело с суеверными…
Он улыбнулся еще шире и кивком указал на второй портрет — красивой, смуглой молодой женщины в крестьянском платье.
— Моя жена. Я сам ее написал. По памяти.
Гейл неуверенно улыбнулась.
— Вы прошли долгий путь.
— Я — да. А жена — нет. — Он кивнул. — Она похоронена здесь, неподалеку. Ей всегда нравился вид с холма. Мы, бывало, частенько гуляли там. Поэтому я купил участок и построил здесь дом.
— Извините, я…
— Я был довольно беспокойным молодым человеком. Ходил по деревням, проповедовал идею Великой Македонии. Мною заинтересовалась тайная полиция. Они хотели познакомиться со мной поближе. Я, разумеется, этого желания не разделял. Не найдя меня, они пришли к моей жене. Потребовали, чтобы сказала, где меня найти. Она отказалась. Они облили ее бензином. Она молчала. Тогда ее подожгли. И все равно она ничего им не сказала. Тогда они облили бензином нашего сына. Она заговорила. У нее остались ужасные ожоги. И все-таки ее можно было бы спасти при соответствующем лечении. Но у меня не нашлось денег. Моя жена умерла, потому что я предпочел проповедовать, а не работать. Вот так-то, госпожа Боннар. Похоронив ее, я закончил играть в политику и поставил перед собой другую задачу: разбогатеть.
— Мне очень жаль, — пробормотала Гейл, понимая, насколько неадекватны эти слова понесенной утрате.
Драгумис хмыкнул и резко переменил тему.
— Я знал вашего отца.
— Ваш сын сказал мне об этом. Но, знаете, мы не были близки.
— Знаю. И мне тяжело это сознавать.
Она недоуменно посмотрела на него:
— Почему?
Драгумис вздохнул.
— Вы ведь должны были отправиться с ним в Маллави, не так ли?
— Да.
— Но потом он отложил вашу поездку?
— У него появилось какое-то срочное личное дело.
— Верно, — кивнул старик. — Со мной.
— Нет. С неким молодым человеком по имени Дэниел Нокс.
Драгумис махнул рукой, как бы говоря, что это одно и то же.
— Вы много знаете о Ноксе?
— Нет.
— Его родители тоже были археологами. Специалистами по Македонии. Часто бывали в наших краях. Милая пара, чудесная дочь. Знаете, они тесно сотрудничали с Еленой. Десять лет назад Ноксы посетили ее раскопки в горах. Забрать их из аэропорта должен был муж Елены. К несчастью, по пути в горы…
Гейл оторопело взглянула на него:
— И все…
Драгумис кивнул:
— Все.
— Но… какое отношение это имеет к моему отцу?
— То был несчастный случай. Ужасное происшествие. Но не все в это поверили.
— Вы имеете в виду… убийство? Не понимаю. Кто мог хотеть их смерти?
— Не их. Мужа Елены. Павла.
— И кто же желал его убить?
Драгумис улыбнулся:
— Я, госпожа Боннар. Я.
Рас-эль-Судд, городишко нефтяников, изо всех сил старался стать туристическим центром. Нокс покрутился у парковки возле отеля «Бичинн» и, убедившись, что Рик не притащил за собой хвоста, отправился на встречу с другом.
— Рад тебя видеть, старик, — ухмыльнулся Рик.
— Я тебя тоже.
— Веселые настали времена, а? — Он кивнул в сторону ближайшего бара. — Выпьешь? Заодно все мне расскажешь.
— Идет. — Они уселись за столик в тени, и Нокс поведал товарищу обо всем, что случилось с ним после бегства из Шарм-эль-Шейха.
— Поверить не могу, — покачал головой Рик. — И этот ублюдок Хасан накинул петлю тебе на шею? Я его замочу.
— Не думаю, что это был Хасан. Он бы точно веревку не обрезал.
— Тогда кто?
— Я рассказывал тебе о том, что случилось в Греции?
— С твоими родителями? Только то, что они разбились на машине где-то в горах. Обстоятельств я не знаю.
— Все действительно выглядело как несчастный случай: горная дорога, старая машина, туманный вечер. Ничего особенного, да? Единственное подозрительное обстоятельство — за рулем был парень по имени Павел. Муж той самой Елены, о которой я только что рассказал. Журналист. Очень известный. Из тех, кого называют правдолюбами. В то время он вел шумную кампанию против одной очень богатой и весьма влиятельной семьи, Драгумис, утверждал, что они ведут нелегальный бизнес, требовал, чтобы власти обратили на них внимание.
