Шесть гиней - страница 17

Байюми вышел вслед за ним. Он спрятался в темном углу подальше от фонарей и стал жевать кусочки мяса и пить маленькими глотками коньяк. Всякий раз, когда он выпьет, его сердце готово выскочить из груди, а кровь закипает. До него донесся голос чтеца Корана. Байюми был уверен, что Абд ас-Самад выйдет одним из последних, и продолжал есть и пить, погружаясь в водоворот безумия. Медленно, степенной походкой шел полицейский. Байюми задрожал: полицейский сразу все поймет, если увидит или услышит, или даже только почувствует его запах, тот особый запах, который напоминает о тюремной камере, ведрах, подстилках, побоях и проклятиях… Полицейский прошел мимо, снова вернулся, постоял, опершись на ружье, потом взял его под мышку и удалился.

На поминках осталось лишь несколько человек. Байюми вышел из засады. Все вокруг казалось ему красным.

Ощупывая нож под рубашкой, он направился к дому Абд ас-Самада. Вокруг было пусто и тихо: лавки закрыты, прохожие не встречались. Вот и знакомый дом в конце длинной, узкой и темной улицы. Байюми остановился. Отсюда хорошо видно всех, а его самого прячет темнота. Он еще раз потрогал нож на груди. Время шло томительно медленно.

Когда старые часы пробили час ночи, вдали показался Абд ас-Самад. Но он был не один. Сердце Байюми забилось. Если ему не удастся прикончить Хаджи сейчас, то никогда больше он не решится на это, и смерть на каждом шагу будет подстерегать его самого. Абд ас-Самад и его спутник уже дошли до середины улицы. Горло Байюми сдавило отчаяние. Он был готов признать поражение и выйти из своего убежища, но вдруг они остановились, пожали друг другу руки, и тот, другой, свернул в боковой переулок. Абд ас-Самад пошел один. Мускулы Байюми вновь напряглись, взгляд неотступно следил за приближавшимся человеком. Хаджи шел медленно, держа в одной руке трость, а другой играя цепочкой часов. Его лицо выражало усталость и покой.

Вот он вошел в темный проулок перед домом, очертания фигуры исчезли, и он превратился в неясную тень, движущуюся во мраке. Теперь их разделяло несколько шагов. Байюми вытащил нож, сжал его в руке и, бросившись на свою жертву, нанес смертельную рану. Человек негромко вскрикнул, его грузное тело покачнулось, и он упал. Дрожа от ужаса, забыв свой нож в груди убитого, Байюми бросился бежать прочь. Он не замечал, что весь перепачкан кровью…

Деревня словно вымерла. Луна освещает глиняные хижины бедняков. Их обитатели погружены в глубокий сон, который отделяет обычно для них один изнурительный день от другого. Не спят только те, кого терзает горе или удручают заботы.

В одной из хижин на куче маисовых листьев, прижавшись друг к другу, лежат двое ребятишек. Возле них, прямо на земле, закрыв лицо руками, пристроилась мать — трудолюбивая женщина, которая встает обычно раньше птиц, чтобы целый день заботиться о муже, детях и корове. И лишь когда силы оставляют ее и усталость овладевает измученным телом, она забывается тяжелым сном.

Прошло четыре месяца с тех пор, как она впервые почувствовала, что ее глаза застилает какой-то туман. Этот туман становился все гуще и гуще, и вот она уже перестала отличать своих детей от чужих, своего мужа от других мужчин… Чего только она ни делала с глазами! Ничего не помогало. Небо не посылало ей избавления. Напрасно взывала она к Аллаху, умоляя вернуть ей зрение. Ведь она чиста перед ним, чиста, как цветы, которые он создал! Ее глаза не были завистливы, они не улыбались чужим юношам и не посылали стрел в сердца мужчин; никогда они не были устремлены ни к чему запретному, греховному.

Глаза нужны ей, чтобы подоить корову, отправиться в город и продать там молоко, а вернувшись, отнести мужу в поле обед и трудиться до глубокой ночи.

Слезы бежали из глаз, когда она вновь и вновь задавала себе один и тот же вопрос: что останется в ее жизни, если она лишится радости видеть мужа по вечерам, когда он возвращается с поля, чтобы отдохнуть рядом с ней от дневных трудов… если она не увидит больше сына, этого спорщика и забияку, который передрался со всеми соседскими мальчишками… если она не сможет больше любоваться дочерью, красивой, как те девочки, которых она встречала в городе?