— Неужели вы никогда не будете читать о расследованиях вымышленных сыщиков?
— С меня достаточно Огюста Дюпена и Лекока. Теперь наступило время, когда пора подумать об ужине и после его завершения приступить к получению сведений из уст самого Черчилля.
Мы во второй раз пришли к окутанной ночью резиденции. Холмс помог мне вскарабкаться на забор. Бонд немного задержался, но успел прийти на подмогу моему другу, помогавшему мне. Снова поднялся в воздух гелиевый баллон со шпионской аппаратурой. Когда я надел наушники, мои уши услышали шум. На этот раз мы вели наблюдение за Белой гостиной, расположенной, как и остальные частные помещения, на третьем этаже. Вслед за шумом перепалки последовал несколько обескураживший меня диалог.
— Кто эта девица, Винни?!
— Клемми, боюшь, ты вшё н-неверно понимаешь!
— Ага! Не понимаю! Говори, чья это фотография!
— Я не знаю, чья это ф-ф-фотография, Клемми!
— У тебя тяжёлый характер! Я хочу получить ответ!
Я прильнул к окуляру. В гостиной стоял Черчилль, державший в руке листок картона и испуганно взиравший на женщину с седеющими каштановыми волосами. Её вид говорил о сильном характере, и премьер как-то сжался в её присутствии.
— Что там происходит? — поразился я.
— Ничего особенного, — ответил Бонд. — Я всего лишь решил немного отвлечь Черчилля от его одиозных планов. Вы ведь знаете, что в ваше время были распространены фотооткрытки с изображением известных красавиц. Вы видели почтовый ящик и дверной молоток? Чтобы отвлечь Черчилля от его замыслов, я подложил ему открытку с изображением Агнесс Клозе.
— В таком случае вы перехватили через край. Семейная ссора на почве ревности не входит в наши планы.
— Очень штранно, — услышали мы голос Черчилля после того, как его супруга ушла. — Кто-то п-подшунул мне фотографию, по вшей видимошти, Этель Бэрримор, а мне п-приходитшя за это отвечать.
— Кто такая Этель Бэрримор? — спросил Холмс.
— Разве вы о ней не слышали? Американская актриса из актёрской династии Бэрриморов. Черчилль когда-то собирался жениться на ней.
— Тогда Черчилль вполне способен решить, что в этом происшествии виноваты американцы.
Как только Холмс произнёс эти слова, раздался крик Черчилля.
— Клемми! Ты знаешь, что американцы вшегда были нашими шошедями по англошакшонскому миру. Но теперь они з-заштавили наш пошшоритьшя, и теперь я ненавижу американцев!
Бонд не растерялся и включил рацию.
— Мистер Вульф, вы ещё не спите? У меня неприятное известие. Вы серьёзно влипли. Черчилль ненавидит вас. Да, теперь он ненавидит американцев!
— Мистер Бонд, по моему скромному мнению, нам нужно отойти ко сну, — строго заметил Холмс. — Теперь нам нечего делать здесь. По крайней мере, сегодня.
Глава XII. Снова машина времени
На следующий день мы неспешно завтракали. Мой скромный интеллект не мог предложить ни одну версию того, чем ещё может обернуться конфуз с фотографической открыткой. Исаев снова впал в задумчивость, занимаясь рисованием шаржей на Уинстона Черчилля и Энтони Идена. Я считал, что не очень по-джентльменски предаваться такому занятию во время приёма пищи. У разных народов свои нравы, и мне оставалось привыкать к особенностям русского шпиона.
Во время завтрака раздался такой топот, что мы заметили сотрясение восковых фигур. В гостиную вбежал Бонд с бумажным пакетом в руках. Я поразился его виду. Он тяжело дышал, оглядывался по сторонам, было видно, что нервы у него не в порядке.
— Что произошло, мистер Бонд? — учтиво спросил Холмс.
— Ниро Вульф боится выйти из дома, и теперь, боюсь, мне придётся следовать его примеру.
— В чём же дело?
— Я встретил самого себя. Самого себя, только на 36 лет моложе. Сейчас мне должно быть 17 лет.
— Я думал о том, как поведёт себя Путешественник по Времени, если встретит самого себя. Я и не ожидал, что такой случай произойдёт с вами.
— Я не хотел создавать временной парадокс. Поэтому я поскорее сбежал из книжного магазина.
— Что вы там покупали?
— Книгу для доктора Ватсона.
Джеймс Бонд достал из бумажного пакета толстенную книгу. На обложке значилось «Джеймс Джойс. УЛИСС».
— Я предлагаю вам прочесть эту занятную книгу.
