Ледяные голубые глаза пронизывали холодом сэра Лестера.
— Клянусь, этот человек умрет прежде, чем кто-нибудь попытается нанести мне смертельный удар. Подумайте хорошенько, стоит ли ваша цель такой цены.
Было видно, что сэр Лестер испытывает смущение и беспокойство. Тем не менее, он отважно заявил:
— Я — слуга короля и нахожусь здесь по его приказу, а не по приказу епископа или его племянника.
Он говорил истинную правду. Только преданность королю заставила его мириться с обществом и советами епископа и его племянника.
— Лучше бы мне было не связываться с лордом Питером. Рисковал он по своей воле, и если это закончится его смертью, пусть так и будет.
Брови Дэйра поползли вверх, а его улыбка была полна искреннего веселья. Признавая смелость (или, возможно, глупую отвагу) в словах, сказанных в присутствии лорда Питера, Дэйр ответил своему врагу с большей мягкостью, чем собирался:
— Я всегда считал вас верным и честным человеком, сэр Лестер. Но я знаю также, что вы провели много лет при дворе короля. Пользуясь своим опытом и проницательностью, присущей вам, вы, без сомнения, согласитесь, что преданность и честь не всегда отвечают требованиям или желаниям политики и силы. Я даю вам время подумать хорошенько о цене своего выбора.
Пока двое людей, один наверху, другой внизу, находились один против другого в молчаливом упорном противостоянии, подошел со стороны третий и заставил их вздрогнуть:
— Если вы думаете продолжать штурм замка Уайт, сэр Лестер, сопротивление будет гораздо сильнее того, с каким вы столкнулись вчера.
Пока Клайд, гордый возложенной на него миссией герольда, смело оглашал свое обращение, население замка и деревни, мужчины и женщины, потоком вылились за стены замка, вооруженные вилами, металлическими черпаками, крюками, ножами, сковородками и другими предметами, которые при желании можно было использовать в бою. Зрелище могло бы показаться забавным, если бы не свирепая решимость, написанная на лицах собравшихся.
— Мы не бойцы, но мы будем сражаться изо всех сил и с упорством людей, которые всю жизнь знали только тяжкий труд. И нас не остановят никакие благородные соображения о чести. Если вы думаете отнять землю у нашего господина или господина от нашей земли, вам придется убить всех нас.
Это категорическое заявление было поддержано дикими криками всей огромной толпы, размахивавшей своим странным оружием.
— Вам будет трудно заставить землю приносить плоды, если некому будет на ней работать.
Крестьян невозможно оторвать от земли, на которой они родились, и приучить их к совершенно новому и незнакомому делу.
Широко раскрыв глаза от изумления при таком неожиданном повороте событий, Дэйр молча смотрел на них с крепостного вала. Быстро оправившись от потрясения, он ощутил незнакомое ему чувство теплой благодарности за верность, которую он стремился получить, но которую считал утраченной навсегда.
— Я благодарю вас за бесценную поддержку, но прошу вас остановиться, потому что мы можем обойтись без ненужных жертв. Несмотря на свою честность, достойную всяческих похвал, а может быть, и благодаря ей, сэр Лестер, я уверен, обладает мудростью, чтобы сделать правильный выбор — когда нужно сражаться, а когда оставить поле боя до лучших времен.
— Если он не сделал этого прежде, — неожиданно Ульгер встал рядом с графом, прерывая его, — то сделает это теперь, я ручаюсь.
Рыцарь показал жестом на север. Ожидая увидеть знакомый пейзаж, Дэйр взглянул по направлению его руки. И здесь его ждало новое потрясение. И еще более желанное зрелище. По мере приближения отрядов всадников, за которыми шли пешие воины, он узнавал одно за другим знамена своих вассалов, подходивших один за другим. Их поддержка была полной неожиданностью, но не это вызвало его крайнее изумление. В ярких лучах солнца, развеваясь по ветру, трепетало знакомое знамя Элис, графини Уайт, его обожаемой супруги, — ее распущенные волосы. Дэйр улыбнулся. Так вот какова была ее цель — призвать к оружию его непокорных вассалов. И, как видно, благодаря ее воле и обаянию ей удалось сделать то, в чем он потерпел неудачу.
