"Как это я опаздываю?!" - хотел крикнуть Гросс, но не успел. В фойе послышались громкие голоса, шум, и все служащие, повскакав со своих мест, устремились туда, наперебой спрашивая:
- Что такое?
- Что случилось?
Гросс последовал за ними.
У входных дверей уже собралась порядочная толпа.
- Да как же это произошло?!
- Что с ним?
- Сердечный приступ?..
- Позвоните в скорую!
Гросс протолкался вперёд. Как-то очень легко ему это удалось - вроде бы и не пришлось никого отодвигать со своего пути.
На крыльце учреждения, возле самой двери, всё ещё сжимая в руке портфель, неподвижно лежало тело служащего Гросса.
Смертник
Из дневника доктора Макмюррея
Сегодня привезли ещё одного подопытного. Их доставляют из тюрьмы "Северный форт". Фургоны без окон, наручники, кандалы - мы ко всему этому уже привыкли. И к тому, что в лаборатории дежурят два тюремных охранника. Исследовательская программа началась почти год назад, за такое время привыкнешь к чему угодно.
Новичка заперли в палату, которую за решётки на окнах и верхней половине двери мы прозвали клеткой. К "сюрпризам", которыми регулярно радуют нас наши подопечные, мы привыкли тоже. Вопли, проклятия в адрес всего мира и нас лично и прочие разновидности буйства, против которого надзиратели применяют дубинки, а мы - инъекции успокоительного, - подобным ни меня, ни моих коллег давно не удивишь. Но иногда после этих представлений со сходными сценариями я чувствую, насколько осточертела мне работа. Убеждаю себя, что действуем мы исходя из интересов человечества. Но помогают такие доводы далеко не всегда. Чаще вопреки им начинаю ощущать, что я не лучше этих преступников.
Сидней Ридж (так зовут новичка), впрочем, бушевать не пытался. Спокойно позволил запереть себя в "клетке", сел на койку и уставился в пространство перед собой. Встретишь такого худого, малорослого и совершенно безобидного с виду человека на улице - в голову не придёт, что он может быть убийцей. Хотя по внешности судить стоит в последнюю очередь.
Операция назначена на завтра, на девять утра.
25 сентября 187... года
Операция прошла удачно. Но... с тем же успехом можно сказать, что она не состоялась. Или - состоялась не та операция.
Планировалось, как в прошлые разы, удалить у подопытного участок коры головного мозга. После таких вмешательств, в случае, если человек выживает, мы, наблюдая за ним, получаем важную информацию. Становится ясна взаимосвязь между мозговыми центрами и функциями поведения. Так мы, например, установили связь межу височными отделами и слуховым восприятием, затылочными - и зрительным.
Но неожиданная, если так можно выразиться, находка заставила нас поменять планы. Около гипофиза Риджа мы обнаружили небольшую опухоль. Очевидно, что при дальнейшем развитии она убила бы подопытного. Суд, вынесший смертный приговор, опередил болезнь.
Отказаться от операции на коре первым предложил Уэдли.
- Это же редкая возможность исследовать такие заболевания, - принялся убеждать он профессора Хикока, - узнать, нельзя ли обходиться без удаления...
Я поддержал Уэдли. Профессор заколебался - но медлить, когда пациент со вскрытым черепом лежит на операционном столе, нельзя. И профессор принял решение.
Мы воздействовали на опухоль электрическим током, закрыли черепную коробку, наложили швы и повязку.
Подопытный до сих пор жив.
26 сентября
Ридж выкарабкивается. Сложно сказать, что я об этом думаю. С одной стороны, он убийца, которому как-то даже неприлично желать благополучия. С другой - я и без того причастен к смертям многих ему подобных, которые оказались менее выносливыми, и логика "одним больше, одним меньше" для меня не работает. Но есть ещё и третья, и четвёртая стороны... Если осуждённые на смертную казнь выходят из стен лаборатории калеками с ампутированной частью мозга, но - живыми калеками, долго задерживаться на этом свете система правосудия им всё равно не позволяет. А в случае Риджа, при условии его выздоровления, мы должны будем сделать ещё и повторное вскрытие, чтобы посмотреть, как ведёт себя опухоль.
Одним словом, я чувствую себя частью какого-то механизма, который, пропуская сквозь себя людей, может действовать по-разному, но всегда с одним итогом: пропускаемый гибнет.
