У входа на пристань стоял вооруженный охранник. Это дополнительное украшение пейзажа и удивило ее, и порадовало: очевидно, Мередит отнесся к угрозам Переса всерьез. Кармен приготовилась к тому, что ее не пропустят к причалу, но военное удостоверение произвело на охранника должное впечатление, и скоро ревущий катер уже мчал ее по волнам Косолапой бухты в сторону базы Мартелло.
Гостей было всего десять, но их имена, вписанные в сопроводительные документы, были не менее звонкими, чем подписи под любыми воззваниями ЮНЕСКО. Они сидели в расслабленных позах: одни дремали, другие рассматривали из окон посадочные площадки Мартелло и видневшиеся на востоке материковые горы.
Их сопровождали четыре официальных представителя ООН с не менее известными фамилиями. Пока Мередит один за другим просматривал их паспорта, они – в отличие от ученых – проявляли заметное нетерпение. Может быть, думал он, они ожидали, что их немедленно отвезут в Юни и устроят пышный прием, а вместо этого их задержали в кабинете майора Брауна, и они чувствуют себя оскорбленными. Возможно, Мередит совершает ошибку, но у него не было возможности подготовиться к встрече.
Наконец ученые получили обратно свои документы, и Мередит решил больше не тянуть время.
– Начнем с того, что ваш визит на Астру – большая честь для нас, – заговорил он. – При иных обстоятельствах мы поприветствовали бы вас от всей души… но сейчас я вынужден сказать вам, что, к моему великому сожалению, вы приехали напрасно.
– Потрудитесь объясниться, полковник, – ледяным голосом проговорил Ашур Мзия.
Мередиту никогда не приходилось встречаться с этим человеком, но имя было на слуху. Именно его пылкие речи, проникнутые ненавистью к Западу, были той нерушимой силой, которая скрепляла единство Африканского Союза. Когда Мередит отбывал на Астру, Мзия всего лишь возглавлял мозамбикское представительство в ООН, а теперь в его документах значилось, что он является первым заместителем секретаря по управлению подопечными колониями. Такое повышение в должности показалось Мередиту подозрительным.
– На самом деле все просто, господин Мзия, – сказал полковник, повернувшись к нему лицом. – Управлять Астрой – всей Астрой – я был назначен правительством Соединенных Штатов, и без прямых указаний со стороны моих непосредственных начальников или самого президента Аллертона я не имею законного права передавать свои полномочия кому бы то ни было.
Мзия любезно улыбнулся:
– Ну что ж, я ожидал, что вы начнете ссылаться на те или иные статьи закона. И тем не менее Астра является территорией ООН, и для того, чтобы отобрать у вас мандат, нам не нужно спрашивать разрешения у Пентагона. А если уж вы настаиваете на соблюдении законности, готов поспорить, что ни Космическая Прялка, ни собственно кабель, ни другие машины пришельцев ни в коей мере не являются частью самой Астры. Так что ваш мандат не дает права собственности на них. Короче говоря, Прялка поступает в наше распоряжение.
– Господин Мзия, повторяю – без соответствующего приказа ваши слова остаются для меня только словами. И все эти документы – тоже пустой звук. Вот если подобный приказ привезет мне корабль, который регулярно доставляет нам продовольствие, тогда дело примет иной оборот. Но пока этого не произойдет… – Он покачал головой.
– А если ваш корабль не передаст вам никаких сообщений? – спросил один из ученых.
– Тогда я отправлю сообщение на Землю с его капитаном – расскажу о вашей миссии и запрошу необходимые инструкции. Боюсь, что путь туда и обратно займет не меньше шести недель.
– Наш корабль может обернуться за восемь дней, – высокомерно заметил Мзия. – Он более совершенен. И его, и еще один такой звездолет отдали ООН ктенкри.
– Интересно. И сколько же Салех платит за них?
– Это подарок.
«Я и не сомневался», – подумал Мередит.
– Ах вот как! – сказал он вслух. – И все-таки для передачи сообщений подобного рода я предпочитаю пользоваться американскими кораблями.
Мзия откинулся на спинку стула и смерил Мередита холодным взглядом.
– Иными словами, вы продолжаете упираться. Ладно, дело ваше. В таком случае подыщите хотя бы удобное помещение для ученых – на то время, пока они будут работать с кабелем. А наша делегация, если не возражаете, останется на борту корабля.
