Голубые глаза Эллен превратились в острые льдинки.
– Берегись, Мишель. Меня лучше не иметь среди врагов.
– Ты уже мой враг. Я чуть не купилась на твое «будем подругами». Ты ловкачка – ничего не скажешь. Не знаю, насколько твоя игра связана с тем, что случилось когда-то в школе, а насколько с тем, что ты хочешь получить почти на халяву эту шикарную недвижимость у моря. Выскажусь и о том, и о другом.
Мишель с трудом удерживалась от улыбки. Орать на людей так клево!
– Насчет школы. Пора тебе повзрослеть. Прошло много лет. Живи нынешней жизнью и смотри вперед, а не назад. А что до моего отеля – и не надейся. Я все плачу́ вовремя. Дела у нас идут лучше, чем ожидалось, так что я могу выплатить даже больше. Может, я захочу консолидировать кредиты. Но, скорее всего, не в твоем банке.
– Есть и другие нюансы, – огрызнулась Эллен.
– Те дурацкие правила? Я знаю из достоверного источника, что ты не можешь этого сделать.
– Кто тебе сказал?
– Я говорю.
Эллен закатила глаза.
– Серьезно, Мишель, не ввязывайся в вещи, которых не понимаешь.
– Вроде банковского дела? Правил представления финансовой отчетности и модификации кредитов? Ты права. Я не буду влезать в эти дела. Но думаю, что мне пора найти грамотного юриста, чтобы он все проверил. Карли дружит с ассоциацией местных бизнес-леди. Кто-нибудь из них наверняка сможет порекомендовать мне классного юриста. Даже такого, кто в контрах с вашим правлением.
– Это ничего не изменит, – заявила Эллен, но у Мишель появилось подозрение, что собеседница занервничала.
– А теперь иди. Тебе пора, – сказала Мишель.
Эллен повернулась на каблуках и покинула отель.
Мишель посмотрела ей в спину, потом наклонилась и потрепала Шанса по загривку.
– Мы очень странные существа.
Он прижался головой к ее бедру, словно говоря, что не ему судить.
* * *
Карли рылась в теплой плодородной земле в саду отеля. Вместе с красивыми цветами растут и сорняки, думала она, выдергивая очередной и бросая его на растущую кучу отходов. Пожалуй, садоводство – метафора жизни, весело подумала она. Копай, рой потихоньку и избавляйся от всего, что тебе мешает.
Шанс вытянулся на траве неподалеку от нее. Солнце дарило свое тепло, ветра не было. День ожидался хороший.
– Карли!
Голос донесся с другой стороны отеля, но Карли ни с каким другим его не спутает. «Вот тебе и хороший день», – подумала она. Сидя на корточках, она глядела на идущую к ней мать.
Пока что они говорили лишь о всяких мелочах – погоде, покупках, планах поездок в ближайшие месяцы. Не считая попытки Карли узнать, что думала Лана, когда уходила из семьи, они избегали слишком личных тем.
«Пожалуй, так лучше, – сказала себе Карли. – Все равно многие вещи уже не исправишь».
Мать села рядом с ней на траву.
– Мы уже собрались и готовы к отъезду. Фрэнк сейчас прощается с Мишель. Если ты не против, мы по дороге заедем в лагерь к Габби.
– Конечно, не против, – сказала Карли, надеясь, что мать не заметит, как она рада этой новости.
– Спасибо. – Мать вздохнула. – Все было чудесно. Мы снова вместе. Нам с Фрэнком давно нужно было вернуться. Конечно, возникли бы проблемы с Брендой. Она не из тех, кто способен простить и забыть.
– Вы с ней были так близки, – сказала Карли. – Ты скучала по ней, когда уехала?
Лана неопределенно пожала плечами:
– Возможно. Мы были подругами. Хотя с Брендой всегда было тяжело. Она думала только о себе. Она никогда не переживала, если обидела кого-то. А я всегда тонко чувствовала и заботилась о других. – Лана улыбнулась.
«Да уж, – подумала Карли. – Бросила единственного ребенка и сбежала с любовником – невероятная забота!»
– Да, ты очень заботилась, – сказала она вслух.
– Как я рада, что мы все прояснили.
«Сарказм не удался», – подумала Карли, не зная, смеяться ей или поддаться безумию.
Лана наклонилась и поцеловала ее в щеку.
– Мы думаем вернуться на День благодарения.
– Как хорошо.
– Я буду скучать по вам, – сказала мать, обнимая ее. – Будь умницей.
– Лучше всех.
Потом Лана ушла.
Карли яростно вырвала с корнем еще несколько сорняков, и теперь эта работа нравилась ей даже больше. Она ожидала, что почувствует грусть или сожаление, но ничего подобного не было. Только сознание, что у нее уже есть все, что ей нужно. А общение с матерью – вещь приятная, но необязательная.
