-Что же?- тут же спросил Ян.
-Ты,- ровно ответил констебль, когда попрошайка оказался далеко позади.
-Я?- удивился бард.
-Точнее твоя жизнь. Ассасины, к сожалению, не единственные, кто профессионально занимается заказными убийствами. Но будь это какое-нибудь лудестианское братство, они бы прирезали и тебя, и твоего кота и всех, кто попался бы под руку. А вот грубарские мастера работают тоньше. Они убивают только того, за кого заплачено. Вот поэтому вы с котом и бегали за тенью.
-Грубарские, говоришь...- пробормотал Ян, а Руд едва заметно улыбнулся:
-Вижу, что понимаешь. Известный нам любитель грубарских наемников вполне может быть замешан в убийстве конкурента. К тому же, выборы Консула на носу.
-Почему никто не обвиняет его?- возмутился бард.
-Потому что Сальваторе ди Нери - его партнер. Пока что. Думаю, когда господин ди Нери станет полноправным мэром Эйкдама, он непременно замахнется на место Консула. Однако все наши доводы едва ли весомей дырки от сушки. Для начала нам нужно захватить ассасинов и допросить их.
-И ты, конечно, знаешь, где их искать?
-Нет,- честно ответил констебль,- Но я знаю человека, который, скорее всего, знает.
-Тогда нам нужно с ним встретиться!
-Именно к нему мы и направляемся.
К этому времени констебль со своим спутником оказался уже далеко в дебрях портового квартала - самого страшного места Эйкдама. Здесь в промозглых лачугах ютились работяги-однодневки - те, кто в свое время не смог найти постоянную работу и ныне перебивался случайными заработками. И эти заработки, к сожалению, редко ограничивались погрузкой-разгрузкой судов.
-Что, непривычно тебе здесь?- усмехнулся Руд, взглянув на озирающегося по сторонам Яна.
-Отнюдь,- покачал головой бард, разглядывая проходящих мимо оборванцев,- В детстве я, бывало, играл здесь с друзьями. Но после того, как нас чуть не похитили, мама, узнав об этом, слегла почти на месяц. Тогда я решил, что не стоит больше подвергать ее таким переживаниям...- он замолчал, невольно осознав, что ныне этим и занимается.
-Да-а-а...- протянул констебль,- Народ здесь ушлый.
Из-за угла весело гомоня, вывалились два бойких скелета, обтянутых загорелой кожей. Один из них случайно задел Руда плечом и тут же обернулся:
-Прошу прощенья, господин,- улыбнулся он гнилыми зубами и, кивнув, продолжил путь.
-Не так быстро, красавчик,- де Йонг молниеносно выхватил пистолет,- Сначала верни мой кошелек.
-О-о-о,- беззлобно осклабился мужик, -Не вышло. Прошу,- он протянул звенящий кожаный мешок.
-А теперь ответь мне, милашечка,- произнес Руд, не убирая пистолета,- Гнус уже у себя?
-Гнус?- выкатил и без того вылупленные глаза прощелыга,- Понятия не имею о ком вы говорите...
Руд взвел курок. Вокруг уже начинала собираться толпа зевак. Мелкие стычки для здешних жителей еще более обыденное явление, чем запах рыбы или крики чаек. Они давно не вызывали страха, являясь главным развлечением этого района.
-Ладно-ладно,- примирительно поднял руки неудачливый вор,- На месте. Я провожу вас.
-Не стоит,- попытался возразить Руд, но портовый житель был непреклонен.
-Это не обсуждается,- произнес он, вместе со своим товарищем, пройдя мимо Яна и Руда,- идемте.
Дальше все четверо шли молча. Молчал и кот, по привычке путешествовавший на плече барда. Он с интересом разглядывал новое для себя место, вертя в разные стороны мохнатой головой.
-Все-таки какие же вы омерзительные...- прозвучало в голове Яна.
Молодой бард с недоумением проследил за взглядом Мьёля. На угол старого склада с темными подгнившими стенами справлял нужду шатающийся мужик, едва не поливая собственного товарища, прикорнувшего рядом.
-Не суди строго,- улыбнулся Ян. Три пары глаз удивленно уставились на него. Руд быстро сообразил, в чем дело и усмехнулся:
-Не стоит разговаривать с котом на людях, дружище. А то эти господа,- он указал на идущих впереди проходимцев,- решат, что ты душевнобольной.
Неудачливые воры буркнули что-то малопонятное. Руд же подошел вплотную к Яну и шепнул не то ему, не то коту:
-Можете еще взглянуть туда,- он ткнул пальцем в полутемный проулок, где крепкий мужчина, очевидно моряк недавно прибывшего судна, дергался над изогнувшейся женщиной, задрав ей платье.
