Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сферы влияния в Восточной Прибалтике XII–XIII вв. Том 2 - страница 59
Даже сейчас шоссе Нарва-Таллин проходит чуть севернее Раквере. В средние века дорога, очевидно, шла прямо через город. На это указывает сам характер местности — равнинной и существенно заболоченной, пересеченной множеством рек с неудобными переправами. Фактически вся южная часть современной Восточной Виронии (Ida-Virumaa) — сплошные болота. Островки плодородных земель здесь окружены лесистыми и труднопроходимыми низинами. Все дороги — полоски суши между трясинами и морем. Наиболее верный путь от Нарвы вглубь Эстонии — вдоль берега Финского залива: там и суше, и ориентир надежный имеется — береговая линия. Однако на границе с современной областью Западная Вирония (Lääne-Virumaa) характер местности меняется. Далее следовать вдоль берега менее удобно. Эта часть Виронии более богата плодородной почвой, особенно в южной части. Здесь больше населения, которое размещается преимущественно в стороне от морского берега. Дорога от Нарвы к Таллину отклоняется здесь чуть южнее, срезая неровности береговой линии и проходя через географический центр области Раквере. Поворот этот к югу происходит в районе современного поселения Виру-Нигула (Viru-Nigula; нем. Maholm). В феврале 1268 г. именно здесь ливонское войско преградит путь русской армии: неизбежное и самое выгодное место для перехвата интервентов с востока — обрывистый берег речки Пада (Pada).
Именно на разорение Западной Виронии рассчитывали новгородцы осенью 1267 г. Маленькая крепостица с ничтожным датским гарнизоном представлялась им легкой добычей. Однако осада ничего не дала. В ходе нее погибло 7 человек, включая знатного боярина Федора Сбыславича — возможно, брата Елферия (Юрия) Сбыславича и сына посадника Сбыслава Якуновича. Ближайший родственник убитого входил в узкий круг правящей верхушки города-государства, причем принадлежал к условно отмечаемой исследователями «партии войны» — группе сторонников развития новгородской экспансии[516]. Осенью 1267 г. жажда мести охватила горожан. Они решили отступить, но вскоре вернуться к Раковору с большими силами. Причем великий князь Ярослав Ярославич поддержал их и прислал полки в помощь. Северная Эстония представлялась легкой наживой.
Большая повесть о втором Раковорском походе и битве 18 февраля 1268 г. сохранилась в целом ряде русских летописей, имеющих в основе новгородский источник (НПЛ, Н4Л, С1Л, ЛА, НЛ, Воскр.). Условно ее можно назвать новгородской повестью о Раковорской битве[517]. Короткий рассказ о Раковорском походе содержат владимиро-суздальские летописцы[518]. Подробное изложение этих событий сохранили псковские летописи, воспроизводящие текст «Повести о Довмонте», активном участнике похода[519]. Также события Раковорского похода освещены автором ЛРХ[520].
Это чуть ли не наиболее полно и всесторонне освещенный военный поход в Прибалтике в XIII в. — ему посвящено подробное изложение с трех сторон: новгородской, псковской и ливонской (орденской). Однако исследователи, удивленные обилием материала, нередко ставят под сомнение синхронность описанных событий. Настолько необычными и порой диаметрально иными оказываются впечатления современников, что невольно возникает желание «развести» эти события и считать, что они не имеют друг к другу отношения, что речь идет о разных походах, битвах, кампаниях. Так, современный английский исследователь С. Роуэл, а вслед за ним американский историк В. Урбан пишут о двух раковорских битвах: одна — 23 января 1268 г. около Махольма (Виру-Нигула), а вторая — 18 февраля 1268 г. на реке Кеголе
