Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сферы влияния в Восточной Прибалтике XII–XIII вв. Том 2 - страница 36

и умолил хана отпустить его домой. На Русь Александр ехал больным («велми не здравя») и умер в Городце на Волге. С другой стороны, если 6770 год сентябрьский (сентябрь 1261 — август 1262), то поход под Юрьев следует датировать осенью 1261 года, а это невозможно, так как тогда еще не был заключен русско-литовский союз. Последовательность событий также не дает к этому никаких оснований. Скорее всего, статья 6770 года начинается как сентябрьская, а заканчивается как мартовская — то есть охватывает события с сентября 1261 года по февраль 1263 года. В этом случае мир с Литвой действительно можно датировать концом 1261 года, а отбытие Александра Ярославича в Орду — 1263 годом.

Итак, в конце 1261 года русские полки никак не успевали под Венден. Причем вины их в этом не было — сроки были слишком сжаты. Стоит обратить внимание, что даже после этого «обмана», как говорит Миндовг в ЛРХ, литовско-русский союз не распался. Во исполнение своих обязательств Александр Ярославич осенью 1262 г. направил армию в Ливонию — под Дерпт.

Этот год был непростым для Северо-Восточной Руси. В самом начале статьи 6770 мартовского (март 1262 — февраль 1263) года Суздальская летопись сообщает:

«Избави Богъ от лютаго томленья бесурменьскаго люди Ростовьския земля, вложи ярость въ сердца крестьяномъ, не терпящее насилья поганыхъ, изволиша вечь и выгнаша из городовъ: из Ростова, изъ Владимеря, ис Суждаля, изъ Ярославля»[311].

Волнения прокатились по крупнейшим городам региона[312]. Некоторые поздние источники (Устюжская летопись XVI в.) указывают на причастность к организации волнений великого князя:

«И прииде на Устюг грамота от великого князя Александра Ярославича, что тотар побивати»[313].

Среди исследователей по этому поводу единого мнения не сложилось[314].

Думается, следует обратить внимание на указание летописи о том, что восстанию предшествовало вечевое собрание, на котором и было принято решение об изгнании монгольских сборщиков. Даже если князья не принимали участия в организации — они, должно быть, не препятствовали действиям толпы.

Все эти события укладываются в период весны 1262 г., так как в летописи за ними следует известие о смерти ростовского епископа Кирилла 21 мая и о поставлении на его место Игнатия 19 сентября[315]. Однако в этом году Александр Ярославич в Орду не поехал. Он отправился туда, как мы отметили выше, только через год — в начале 1263 г. Это указывает на то, что либо острого конфликта с монголами не состоялось, либо он был снивелирован великим князем. Возможно, изменилась система сбора монгольских даней: например, сборщиками стали выступать княжеские чиновники.

Примечательно, что Житие указывает, что причиной последней поездки Александра в Орду было вовсе не восстание или ущерб монгольской власти, а стремление избавить страну от дани «кровью» — набора русских войск для монгольской армии, ведущей военные действия на Ближнем Востоке:

«Бе же тогда нужда велика от иноплеменникъ, и гоняхут христианъ, велящее с собою воиньствовати. Князь же великыи Александръ поиде к цареви, дабы отмолити людии от беды тоя»[316].

Действительно, в начале 1260-х гг. в монгольской империи разгорелась гражданская война, которая привела золотоордынского хана Берке к вражде с иранским Хулагу. Во второй половине 1262 г. армия Хулагу пересекла р. Куру и вторглась в кавказские владения Берке. В Орде начался сбор войск для ответного удара[317]. Об этом сообщал египетский автор XIII в. Ибнвасыль:

«Когда Берке услышал, что войско Хулавуна уже вторглось в страну, он сделал воззвание к войску своему, чтобы садился на коня всякий, кому 10 лет (и более) от роду»[318].

Вполне можно допустить, что мобилизация коснулась и Руси. Эту версию, изложенную в ЖАН, принимает большинство исследователей[319]. Хотя встречаются и те, кто продолжают настаивать, что поездка в Орду была связана со стремлением упредить последствия восстания 1262 года на Северо-Востоке Руси[320]. Полагаем, что не стоит исключать обе возможности. Но последствия восстания 1262 г., вероятно, носили фискально-административный характер и никаких карательных акций не предполагали.