Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сферы влияния в Восточной Прибалтике XII–XIII вв. Том 2 - страница 11

Только после того, как он заставил всех родственников признать власть Менгу, хан вновь обратился к делам на Руси. После 1240 г. и до 1252 г. мы не знаем о монгольских нападениях на Суздальские владения. В 1243 г. отряд Маномана и Балая вторгался в Галицию, но вскоре отошел. Надо полагать, русские князья в этот период воспринимали свои договоренности с монголами как формальный вассалитет, выражавшийся в нерегулярной уплате дани, подарках. Возможно, как Даниил Романович, так и ставший его зятем Андрей Ярославич слишком легкомысленно относились к своему статусу подданных великого хана. Вряд ли можно говорить, что Андрей Ярославич подпал под влияние Даниила и стал плести антимонгольские интриги. Скорее всего, речь шла о серии недоразумений, которые Батый разрешил слишком буквально — кровавым налетом.

Зимой 1252/53 г. хан Куремса, контролировавший южнорусские степи, напал на Каменец, но был отбит[96]. Даниил немедленно послал в Рим письмо с извещением о приближении «татар» и просьбой прислать обещанную за обращение в латинство военную помощь. Папа, обрадованный интенсификацией переговорного процесса и в ожидании унии, 14 мая 1253 г. обнародовал послание с призывом к Крестовому походу против монголов. Обращен призыв был не ко всем христианам, а только к Чехии, Моравии, Сербии и Померании[97]. Отдельное письмо было направлено в Польшу[98]. Жребий был брошен. Осенью 1253 г. в Галицию прибыл папский легат Опизо из Мессаны с королевской короной — той же зимой Даниил был коронован[99]. Ожидая поддержки с Запада, в 1254 г. Даниил развязал большую войну с монголами. Нападение Куремсы на Каменец скорее напоминало пограничный конфликт, который следовало разрешать в Орде. Но Галицкий князь выбрал иной путь:

«По рати же Кремянецькои Куремьсине Данилъ воздвиже рать противу Татаромъ.»[100].

Началась многолетняя война, длившаяся с переменным успехом вплоть до 1258–1259 гг., когда Куремсу сменил Бурундай, пришедший на Русь «в силе велице» и покоривший, наконец, западнорусских князей[101]. Ни в 1254 г., ни потом помощь из Европы к Даниилу не пришла. Какие-то переговоры о ней, возможно, происходили и позднее, но, судя по всему, контакты Романовичей с Римом стали минимальными. Иннокентий IV пытался исправить ситуацию. 17 мая 1254 г. он писал архиепископу Рижскому Альберту с просьбой срочно организовать поход против монголов[102]. Но и глава прибалтийской церкви ничего не сделал. В декабре 1254 г. Иннокентий IV умер, так и не завершив дело обращения схизматиков. Новый папа Александр IV повел гораздо более агрессивную политику на Востоке. 6 марта 1255 г. он направил письмо литовскому князю Миндовгу, который недавно изъявил верность Риму. В этом послании папа призвал литовцев воевать с русскими соседями как с «неверными»[103]. Впоследствии звучали даже призывы к крестовому походу против Галицко-Волынского государства[104]. Дело курии в землях Западной Руси было проиграно — воспользоваться удачным стечением обстоятельств в условиях монгольской угрозы они не смогли.

Примерно та же ситуация сложилась и в Северо-Восточной Руси. Судя по тому, что Александр уехал к Батыю еще зимой 1247/48 г., он не мог своевременно получить послания папы как от 23 января 1248 г., так и от 15 сентября 1248 г. Обычно считается, что с первым письмом он успел ознакомиться, находясь на Волге, еще до отбытия в Центральную Монголию[105]. Его ответ был благожелательным, и именно на него ссылается Иннокентий во втором письме:

«А потому ты, дабы не быть удаленным от врат, не угодив Богу, всячески высказывал рвение, чтобы путем истинного послушания приобщиться к единой главе Церкви. В знак этого ты предложил воздвигнуть в граде твоем Плескове соборный храм для латинян. <. >

Мы, нежно заключая тебя как избранного сына Церкви в объятия наши, испытываем чувство умиления, равное тому чувству сладости Церкви, что ощутил ты, обретающийся в столь отдаленных краях, там, где множество людей смогут по примеру твоему достичь того же единения. <. >

Кроме того, вышеупомянутый архиепископ [Прусский Альберт] желает навестить тебя. Поэтому мы обращаемся к твоему Королевскому величеству с молениями, предостережениями и настойчивыми просьбами, дабы ты подобающим образом принял его как выдающегося члена Церкви, дабы ты отнесся к нему благосклонно и с уважением воспринял то, что он посоветует тебе ради спасения твоего и твоих подданных. Мы же, следуя совету того же архиепископа, позволяем тебе воздвигнуть упомянутый храм»