политические потрясения и многочисленные бед
ствия. В нашу эпоху подобное постоянство у ж е не
возможно.
Писательница ставит целью не столько описа
ние истории ее собственного рода, сколько наблю
дения за формированием этого понятия; затем она
прослеживает судьбу рода в течение нескольких
поколений и в последних частях останавливается
на моменте распада и разъединения всего того, что
формировало род. Недаром в «Философском кам
не» алхимика Зенона интересует прежде всего на
блюдение за фазой выделения субстанции и ее
распада.
Мемуары Маргерит Юрсенар, если можно их
назвать мемуарами, а не философскими эссе, со
ставлены весьма своеобразно. «Северные архи
вы» начинаются не только от Адама, но еще
раньше: от сотворения мира и всемирного потопа.
Сама Маргерит Юрсенар появляется лишь в конце
книги, и читателю на миг удается заглянуть в ее
колыбель, где лежит нечто бесформенное и смор
щенное. Так встречаются детство и старость.
История же состоит из отдельных судеб. Боль
шинство из них так и остается в тени. Только на
чиная с XVI века из общей магмы судеб
выделяется первый персонаж, принадлежащий
роду Кленверков. На столь далеком по времени
расстоянии он кажется еще ничтожно малым. Од
нако именно от этого Кленверка начнутся развет-
21
вления семейных отношений, то есть того, что
Юрсенар обозначит емким термином «сеть».
Еще в первой части трилогии Юрсенар вскользь
упомянула о том, что сеть представляет собой ко
ординаты «между христианской эрой и Европой
XX века». Но, по сути, то, что она называет
«сетью», состоит не столько из генетических свя
зей, сколько из культурных связей вообще. Эта
сеть объединит примерно около трех десятков се
мей. На протяжении всех столетий они будут сме
шиваться в браках друг с другом, противостоять
набегам завоевателей, ценить превыше всего ста
бильность семейных уз. Так возникнет род Креан-
куров. Род, в котором, как в тигле алхимиков,
собирается квинтэссенция отличительных черт лю
дей, веками живших на этой земле: любовь к жиз
ни, уважение к деньгам, пренебрежение к властям.
Один из предков Креанкуров женится на Клер Фа-
урмент, племяннице жены Рубенса. Архивы скупы:
они почти ничего не сообщают о его жизни, кроме
даты крещения и смерти. Но благодаря полотнам
гения писательница дополняет черты этого персо
нажа картиной, взятой из своего воображаемого
музея. Творения Рубенса позволили ей легко вос
становить эпоху, детали, малейшие оттенки чувств
не только своего предка, но и безвестной Клер Фа-
урмент.
С приближением во времени задача Юрсенар
облегчается. Ведь она пишет не только как эссеист,
но и как историк, а у ж е грядет эпоха Великой
французской революции. Одна из ветвей рода Кре-
анкуров вынуждена эмигрировать в Пруссию, а за-
22
тем в Вестфалию. Другая останется на месте и со
хранит наивысшую ценность — землю.
В третьей части книги тон повествования меня
ется: наступила эпоха Наполеоновской империи.
Вместе с историческими свидетелями у писатель
ницы появляются у ж е личные воспоминания, пе
редаваемые из уст в уста, от поколения к
поколению. Архивные данные, генеалогия уступа
ют место семейным рассказам, показу небольших
забавных сценок, которые сохранило семейное
предание.
Так перед нами появляется Мишель Шарль,
студент факультета права в Париже. Он молод,
лицо его еще не успело приобрести черты инди
видуальности; в нем заметна одна лишь порода.
Чтобы воссоздать атмосферу его жизни, харак
тер, все то, что сформирует его впоследствии, ав
тор прибегает ко всевозможным косвенным
формам воображения. Она представляет себе, ка
ков должен был быть круг его чтения, предметы
быта, которыми он пользовался, дает нам послу
шать д а ж е шум парижских улиц той эпохи.
В следующей сцене мы видим его 8 мая 1842
года. Он несколько возмужал и возвращается в
поезде из Версаля после веселой загородной по
ездки в компании очаровательных барышень, пор
трет которых автор набрасывает небрежной
кистью по сходству со скромными гризетками той
поры. И вдруг катастрофа: поезд терпит круше
ние. Мишель Шарль чудом остается в живых, вы
скочив в последнюю минуту из объятого
пламенем вагона. Значение этой сцены двоякое.
