вующие нам поколения. Вновь Маргерит Юрсенар
обращается к тем историческим эпохам, в которых
происходит крушение старых форм, а новые еще
не зародились, или, во всяком случае, слишком
слабы, чтобы устояться.
Годы правления императора Адриана — это
время, когда язычество еще не совсем распалось,
а христианство еще не полностью завоевало мир.
Но император Адриан — предтеча нового челове
ка. Он острее, чем другие, ощущает гибель антич
ных богов, конец эволюции мифов. Он одним из
первых понимает, что они теперь служат другим
целям — передаче эмоций, то есть стали предме
том эстетического восприятия мира. Он украшает
свою виллу мраморными изваяниями, на которые
смотрит у ж е как наш современник. Как ни стран
но, у Маргерит Юрсенар есть много общего с Ан
дре Мальро в области теории эстетического
восприятия мира. Им обоим близка идея «вообра
жаемого музея». Многие персонажи М. Юрсенар
взяты прямо или косвенно из того «музея», кото
рый несет в себе человек культуры. Она, так же
15
как и Мальро, выдвигает гипотезу о «метаморфо
зе богов», то есть предполагает, что с гибелью
чувства священного боги превращаются в опреде
ленные эмоциональные образы, которые помога
ют человеческому сознанию бороться с силами
иррационального в мире.
Карл Густав Юнг и его концепция коллективно
го подсознания близки М. Юрсенар. Ведь коллек
тивное подсознание есть не что иное, как
наследование возможности образного восприятия
окружающей действительности, и не в индивиду
альной, а в общечеловеческой форме. Отсюда вся
мифология может быть представлена как проекция
коллективного подсознания. Образы, будучи типи
ческими для всех, образуют архетипы.
Время Зенона Лигра, главного действующего
лица романа «Философский камень», нелегкое:
эпоха распада, «трансмутации материи». Мрачное
средневековье довлеет над личностью. Идеи гума
низма, которые он олицетворяет, слишком преж
девременны. В этом трагедия Зенона.
Во время своих путешествий, размышляя над
судьбами и культурами различных народов, Мар-
герит Юрсенар различает два типа коллективного
народного мышления: народы-мифотворцы и наро
ды вероисповедальные. К последним принадлежат
те многочисленные северные народы (фламандцы,
валлоны, бельгийцы), к которым относится она са
ма. Так, например, у мифотворцев, в отличие от
вероисповедальных народов, особенно в антично
сти, нет строгого противопоставления полов. Оно
пришло в эпоху христианства вместе с идеей гре-
16
ховности всякого нарушения оппозиции полов.
Так андрогины появляются на страницах книг Юр-
сенар, например юноша Антиной из «Воспомина
ний Адриана».
В «Северных архивах» подспудно тоже про
слеживается тема нарушения полярности между
мужским и женским началом; здесь и упоминание
о шевалье Д'Эоне и о шевалье де Туш, о рисунках
Леонардо да Винчи, о мужеподобном характере
ее бабки Ноэми и многие другие детали, которые,
безусловно, не ускользнут от внимания пытливого
читателя. Создается впечатление, что писательни
цу коробит отношение к отклонениям от общепри
нятой христианской нормы как к греху. Ей
хотелось бы, чтобы, как в античные времена, сти
хи Сапфо или мраморная статуя Гермафродита
воспринимались как ценности эстетические, вне
зависимости от категорий этических, чтобы к так
называемым «противоестественным» влечениям
относились как к чему-то естественному, входя
щему в круг известных явлений, издревле на
блюдаемых матерью-природой, той богиней Кали,
которая может быть и белой и черной, с равно
величавым спокойствием даря нам и жизнь, и
смерть, и прочие муки. Не следует роптать на
судьбу, а воспринимать все данное от природы
как рок, ананке.
Кстати, интересно вспомнить, что древние раз
личали две формы рока: ананке и мойру, противо
поставляя их друг другу. Для современной
французской литературы это различие существен
но. Так, в романе Жюльена Грина «Мойра» (1950)
17
2-1868
мы видим диаметрально противоположное юрсена-
ровскому понимание судьбы или рока. Мойра кара
ет юношу-богослова за пренебрежение великим
законом природы, повелевающим ему не проти
виться притяжению полов, невзирая на религиоз
ные запреты. Рок для Юрсенар находится в другой
