– Мало ли что когда случается, – недовольно возразил Фролов. – Обстановка напряженная. Вы знаете, что было на архангельском берегу?
И комиссар рассказал, как две недели назад яхта «Горислава» шла по Белому морю и за несколько десятков верст от Архангельска, у пустынного берега, обнаружила морской буксирный пароход. После того как буксир не ответил на позывные, вооруженная группа советских моряков высадилась на берег. В результате за выступами берега был обнаружен и задержан небольшой английский отряд, человек пятнадцать, состоявший из солдат морской пехоты. Люди этого отряда принадлежали к экипажу английского крейсера «Аттентив».
– Мне говорили в штабе, – прибавил Фролов, – будто в этой схватке здорово показал себя Павлин Виноградов.
Наступило молчание.
– Щупают нас полегонечку, Павел Игнатьевич… Вот и все! Обычная история…
Пыльный и грязный, все еще не раздевшись с дороги, комиссар угрюмо сидел за столом. Его черная морская фуражка была сдвинута на висок. Он беспрерывно курил. В кадке с фикусом уже торчало несколько окурков.
– Вот что, – сказал Фролов. – Вызовите Сергунько с несколькими разведчиками и приготовьте лошадей… Я сам поеду в Онегу. Все-таки надо узнать, в чем дело.
Комиссар вызвал к себе и старика Нестерова.
– Вы человек здешний, Тихон Васильевич, – сказал он ему. – Места знаете… Народ знаете. У вас, наверное, много знакомых?
– Целая волость! И в придачу уезд… – старик усмехнулся.
– Поможете нам?… Надо срочно узнать: что за Порогами?
Старик прищурился, затем внимательно оглядел Фролова и Драницына.
– Эка диковина! Я так понимаю, на фронте какое-нибудь происшествие…
– Да, – коротко ответил комиссар. – Онега не отвечает двое суток.
– Ладно, – спокойно проговорил Тихон после некоторого раздумья. – Конечно, проверка требуется… Поеду!.. Спасибо тебе, Павел Игнатьич, что в кошки-мышки со мной не играл! Я тебе тоже прямо все объявляю. Ты по чести, по совести. И я тоже. Едем! Только уговор! Больше двух парней не бери. А так в форменном виде обделаем. На лодке отправимся?
– Нет, верхами. Только, Тихон Васильевич, молчок. На деревне никому ни слова. Нечего волновать народ прежде времени.
– И правда, ни к чему, – согласился старик. – Когда ехать-то?
– А чего ждать? Сейчас и поедем. Чувствуешь, Тихон Васильевич, как я тебе доверяю?
– Чую, Игнатьич.
– Не подведешь?
– Спаси бог.
– Эка носит тебя нечистая сила! Куда уходишь? – сказала Люба Тихону, когда он поднял ее с полатей.
– Не твое дело. Запали огонь. В лес по делу едем. Поняла? Где одежа? Давай пошевеливайся. Чего глаза лупишь? С парнями еду.
Люба вынесла охапку платья и кинула старику, все еще с недоумением глядя на него.
– Вот кафтан. Годится?
Драницын послал связного за Андреем.
– И Андрей едет? – спросила Люба у Сергунько, который уже сидел возле печи, ожидая распоряжений. – Вот дела чудны! Что же вы раньше не упредили? Я бы вам шанежек в дорогу напекла.
– И без шанежек ладно, – проворчал старик. – Некогда.
– А чего случилось-то? – уже с беспокойством допрашивала его Люба.
– Да ничего… Дела да случаи… – как бы про себя ответил ей старик. – Поди-ка лучше на двор да коня заседлай.
Люба сердито поджала губы и мгновенно выскочила из избы, хлопнув дверью изо всей силы.
– Ишь бесовка… – проводив ее укоризненным взглядом, забормотал старик. – Ах ты! кровь…
Все собрались у стола.
В деревне не было заметно ни огонька, ни человека. Песни давно затихли, все будто вымерло. С реки ползли хлопья тумана. Ночь была яркая, голубая.
За окнами уже слышались голоса бойцов, всхрапыванье коней, звяканье поправляемых стремян.
В избу вошел Андрей.
– Гранаты брать? – шепотом спросил он у комиссара.
Фролов утвердительно качнул головой.
Голоса возле избы зазвучали громче.
– Нельзя. Говорят тебе, сейчас уезжают, – слышался чей-то упрямый голос. – Не было приказа допускать.
– Остолоп ты, больше ничего! – с возмущением крикнул кто-то.
Фролов узнал голос взводного командира Степанова.
Тотчас в избе появился и сам Степанов, человек лет тридцати, кузнец с Путиловского завода. Он не знал как следует ни строя, ни уставного обращения и одинаково держался и с бойцами и с начальниками. Вразвалку подойдя к комиссару, Степанов передал ему телеграфный бланк.
