– Ма-ам, ну ладно!..
– Потом поносишь, а пока я.
– Да, – сказала Тонечка, разглядывая мать, – там, кстати, опять похолодало. Ты в поход идешь, что ли?..
Марина Тимофеевна решительно вешала рубашки в гардероб, а тут перестала вешать и оглянулась на дочь.
– Собираюсь, – сказала она осторожно.
– Надолго?
– До послезавтра.
– Гениально! – вскричала Тонечка. – Отличнейше!.. А я как раз тебе привезла!.. Хотела до праздников подождать, но мне же неймется, ты знаешь!..
Тонечка и правда никогда не могла дождаться никаких праздников и все подарки, которые покупала загодя, заранее и дарила, и всегда со словами, что «это подарок на день рождения, или на Новый год, или на Пасху». На день рождения или Пасху она всегда покупала еще один подарок, лучше прежнего, и мать неизменно ругала ее за мотовство.
Тонечка пристроила недоеденную булку на деревянную ручку кресла, помчалась и тут же вернулась. В руках у нее был большой пакет из плотного оранжевого картона, очень соблазнительный.
– Весна! – объявила Тонечка и водрузила пакет на кровать. – Время обновления! Ветер перемен и всякое такое!
– Будет болтать, – пробормотала Марина Тимофеевна.
– Ты только сразу не начинай меня ругать и пилить, – предупредила Тонечка, доставая из пакета сверток в хрустящей бумаге.
– Можно подумать, я тебя пилю и ругаю!..
– То и дело, – сказала Тонечка с чувством. – Ты просто этого не замечаешь, мамочка!.. Ну-ка!..
Из свертка появилась чудо-вещь. Вроде брюки, а может, и… не брюки. Штаны из плотной ткани защитного цвета, по всей длине аппликации в виде треугольников и квадратов. Треугольники и квадраты красные, синие и белые. Под коленками карманы на кнопках. По бокам – блестящие полосы. Все сооружение настолько яркое и ни на что не похожее, что Марина моментально пришла в восторг и сказала:
– Жуть какая!..
К штанам прилагалась кофтенка на молнии, плотненькая и ладненькая.
Должно быть, Доменико и Стефано, два итальянских акробата и почти что брата, были в особенном ударе, когда придумали такую красоту.
Страшно даже представить, сколько красота может стоить!
– Зачем ты тратишь деньги?! Тебе что, их девать некуда?! Ты их на улице находишь?!
– Мама! – Тонечка закатила глаза. – Ты обещала не ругаться! Примерь лучше!.. Я так старалась, специально в центр ездила, там припарковаться негде, а ты!..
Марина посмотрела на подарки.
Вот вещи, купленные специально для нее – дочь ездила, выбирала, платила, – а она ломается, сердится как будто, хотя на самом деле не сердится, а хочется ей радоваться и ликовать!.. Фу, как стыдно, какая черная неблагодарность! У Марины даже шея покраснела. Не каждый день ей привозят такие подарки, а тут все к месту – она же собирается «в поход», да еще с кавалером.
– Сейчас, – сказала Марина. – Я сейчас!..
Тонечка вновь плюхнулась в кресло и принялась за остатки булки, а Марина быстро натянула невиданные вещи. Когда она выступила из ванной, Тонечка застонала и завопила:
– О-о-о! У-у-у! А-а-а!..
Марина взглянула на себя в зеркало и поняла, что и вправду: «О-о-о! У-у-у! А-а-а!..»
Видимо, бравые итальянцы старались только и исключительно для нее, и именно ее имели в виду, когда придумывали эти наряды! Марина моментально стала похожа на итальянку – высокая, ладная, темноволосая, загорелая!.. Немыслимые штаны и кофтенка удивительным образом обрамили ее, подчеркнули то, что нужно, и скромно утаили то, что хорошо бы утаить, придали лоску, блеску, шику, черт знает чего еще!..
– Покрутись! – велела Тонечка с восторгом.
Марина покрутилась.
– Сейчас! Я сейчас! – Тонечка сорвалась с места, опять куда-то помчалась и вернулась с овчинной жилеткой. – Давай, мам! Просовывай руки-то!
Марина просунула.
– Ну вот, – сказала Тонечка. – Ну, глаз же не оторвать! Мама, ты такая красивая! Вот ты всю жизнь красивая, а я не пойми что!..
– Что ты болтаешь!
– Правду я говорю, а не болтаю!.. Ты вот так тут и стой до своего похода, ничего больше не делай, любуйся на себя, а я все поделаю! Мам, ну какая красота, а?!
– Спасибо, Тонечка. Вот спасибо тебе.
Они посмотрели друг на друга и обнялись, очень крепко. И мать погладила дочь по голове.
