С каждой прочитанной фразой я чувствовала себя все паршивее. Я не страдала психозами. У меня не было галлюцинаций. И женский голос я не придумала. Он действительно звучал внутри.
Я полезла на сайт Amazon.com в поисках книг, где рассказывалось бы о «слышании голосов». Таковые нашлись: «Лечение шизофрении», «Лечение галлюцинаций» и «Услышать голос Господа». У этих был самый высокий рейтинг, однако ни одна из них не имела отношения ко мне.
Тогда я набрала в «Гугле» «слышание голосов» и получила более миллиона ссылок. На первом месте стояла одноименная радиопередача. Дальше шли сайты, обещавшие «информацию, поддержку и понимание для людей, слышащих голоса». Сайт с ободряющим названием «Неверный диагноз» (из этих слов состоял и его адрес – WrongDiagnosis.com) называл семь заболеваний, при которых человек слышит голоса, и предлагал методы лечения. Я перешла по ссылке.
«Причины: шизофрения, психоз, психотическая депрессия, галлюцинации».
Я закрыла страницу и выключила ноутбук. Не хотела иметь ничего общего с тем миром. Я не страдала расстройствами психики. У матери бывали депрессии, и она принимала флуоксетин. Депрессиями страдала жена моего американского брата и кое-кто из коллег на работе. Но у меня их никогда не было.
Я не верила ни в высшие силы, ни в «третий глаз».
Какой уж тут проект искового заявления! Тревога не выпускала меня из цепких когтей. И тогда я окунулась в домашние дела, превратившись в домохозяйку, одержимую чистотой и порядком. До блеска отмыла полки в кухонных шкафчиках. Начистила туфли и сапоги. Придирчиво пересмотрела гардероб, отобрав то, что никогда уже не надену.
А потом отправилась на пробежку в Центральный парк. Я мчалась, не в силах остановиться. Ноги меня не слушались. Я пробежала втрое больше обычного. Никогда не думала, что у меня на это хватит сил. Неслась и неслась, не обращая внимания на боль в ногах и колотящееся сердце. Что-то заставляло меня продолжать этот бег. Только судороги в стопах наконец заставили остановиться. Это было возле Земляничной поляны. Я прислонилась к дереву, и тут меня вытошнило.
В ночь на воскресенье я проснулась от жалобных всхлипываний. Первой мыслью было: приснилось. Затем почему-то решила, что плачет лежащий рядом Майкл. Глупость, конечно, однако я включила ночник и убедилась, что в кровати лежу одна. Рыдания между тем стали громче. Я вылезла из постели, решив, что они доносятся снаружи. На площадке было тихо. За дверью соседей ни звука. Плач звучал внутри меня, становясь все громче.
Нет, этому нужно положить конец и немедленно, иначе я и правда сойду с ума.
– Эй! Кто ты?
Рыдания усилились. В них не чувствовалось ни злости, ни ненависти. Так плачут люди, чьи страдания невыносимы.
– Это ты? Почему не отвечаешь мне?
Но ответом был лишь душераздирающий рев. Он действовал не столько на слух, сколько на сердце. Душу разрывала чужая боль. Горе, которое я стремились подавить и загнать поглубже. Я не вынесу этого. Еще немного – и сама заплачу. Я повключала везде свет, затем на полную мощность врубила радио. Музыка заглушила внутренние рыдания, но очень скоро отреагировал внешний мир. В дверь позвонили. Двое заспанных и сердитых соседей желали узнать, не спятила ли я окончательно.
И тогда я поняла, что одна не справлюсь. Мне требовалась помощь.
В кабинет доктора Эриксона я вошла, сжавшись в комок нервов. Это было в понедельник, около одиннадцати утра. Воскресный день превратился в сплошную пытку. Я не могла ни на чем сосредоточиться. Любые порывы к работе тут же пресекались вопросом или суждением невидимой женщины. Ночью я почти не спала, а рано утром позвонила Маллигану и сказала, что мне стало хуже: головокружение усилилось, начались боли в животе, придется отправиться к врачу. Врать было противно и унизительно, но как сказать правду, да еще и Маллигану?
Доктор Эриксон был психотерапевтом. Визит к нему устроила Эми, чей брат страдал психозом и лечился у этого врача. Уж не знаю, как ей удалось договориться на понедельник.
Он сам открыл дверь. Высокий, атлетического сложения мужчина, пятью или шестью годами старше меня. Крепкое рукопожатие и уверенный взгляд немного успокоили. Доктор провел меня в комнатку с белыми стенами и двумя консольными стульями. Предложил сесть, а сам расположился напротив с блокнотом в руках. Затем спросил о причине визита.
