– Мой отец слышал стук сердец, – не подумав, выпалила я.
Доктор Эриксон улыбнулся. Он посчитал это шуткой, но мне было не до веселья. Спросил – теперь слушай ответ.
– Позвольте вам кое-что рассказать. Мой папа родился в Бирме. Своего отца он потерял еще в детстве, тот погиб от несчастного случая. Вскоре он остался и без матери. Она просто сбежала в уверенности, что сын – причина всех ее несчастий. Мальчика воспитывала соседка. В восемь лет мой отец ослеп, зато у него развился необыкновенный слух. Он различал птиц по хлопанью крыльев. Слышал, как паук плетет паутину.
Я умолкла. Хотелось понять, как доктор воспринимает мой рассказ. Эриксон смотрел в недоумении. Чувствовалось, он не верил ни одному моему слову.
– Помимо множества других звуков, отец мог слышать стук сердец.
– Стук? – повторил доктор Эриксон, словно желая убедиться, не ослышался ли.
– Да. Отец узнавал людей по стуку их сердца. Он понял, что у каждого человека он свой. Музыка этих ударов, как и голос, был для него окном во внутренний мир человека. Потом он влюбился в девушку. Его очаровала красота ее сердцебиения. Он говорил, что никогда не слышал ничего красивее.
– Очень интересно, – с напряжением произнес психиатр. – Наверное, у вас есть и другие фантазии? Может, видите то, что окружающим недоступно?
Его вопросы меня не смутили и не остановили. Я продолжала:
– Девушку звали Ми Ми. Она была очень красивой, но не могла ходить из-за врожденного дефекта ног. Мой отец носил ее на спине. Был ее ногами, а она – его глазами… Если вы понимаете, о чем я говорю.
– Конечно, мисс Вин.
– Впоследствии отцу вернули зрение, но изумительный дар слуха исчез. Нет, он не оглох. Просто той предельной остроты слуха уже не было.
– А вы? Тоже слышите стук сердец? – осторожно спросил доктор Эриксон.
– К сожалению, нет.
Психиатр взглянул на часы. Я поняла: моему рассказу он не поверил.
Что тебе здесь понадобилось?
Опять! Этого я боялась больше всего.
«Замолчи! Здесь говорю я».
Чего ты хочешь от этого человека?
«Помощи. Мне нужна помощь».
Ты не нуждаешься в ней.
«Еще как нуждаюсь».
Этот человек тебе не поможет.
«Почему?»
Из твоего рассказа он не понял ни слова. Он думает, люди видят глазами. Как же он поможет?
«Откуда ты знаешь?»
Это ясно как день.
– Мисс Вин, вам нехорошо?
– Почему вы так решили? – насторожилась я.
– Вы побледнели. У вас дрожат губы. Опять слышите голос? – (Я кивнула.) – И что он говорит?
– Что я не нуждаюсь ни в какой помощи.
Доктор Эриксон улыбнулся. На его лице было написано: «Так я и знал».
– А еще?
– Говорит, вы не в состоянии мне помочь.
– Почему? Ваша, так сказать, собеседница не назвала причину?
Скажи ему правду. Скажи, что он тебя не понимает.
Я подумала, но соврала:
– Нет, не назвала.
– Я предполагал. Голос внутри вас чувствует угрозу, исходящую от меня. Типичная защитная реакция.
Он сам сумасшедший.
– Постарайтесь игнорировать этот голос.
– Будь это так просто, я не сидела бы у вас в кабинете.
– Я не сказал, что будет легко. Но попробуйте. Я сейчас обрисую вам стратегию вашего поведения. Пусть голос говорит. Не прислушивайтесь к нему. Что бы он ни сказал – это ерунда, которая не имеет к вам отношения.
Он сам не понимает, о чем болтает его язык. Зачем ты пришла к безумцу? Поверь мне, он настоящий Сайя Гуи.
Кто такой Сайя Гуи? Наверное, У Ба знает. Может, и Эми о нем известно? У меня кружилась голова.
– Я выпишу вам оланзапин. – (Мне казалось, что я слышу доктора Эриксона откуда-то издалека.) – Примете сегодня пять миллиграммов. Эту же дозу станете принимать по вечерам в течение семи дней. Лекарство эффективное, оно вам поможет. К сожалению, у него есть и побочные эффекты. В первые дни будете ощущать утомление и сонливость. Возьмите отпуск до конца недели. Многие пациенты жалуются, что набирают вес. Могут случаться головокружения. Нередки запоры. Однако все это – явления временные. Как известно, на всякое действие есть противодействие. Но при регулярном приеме оланзапина вы достаточно быстро вернетесь к работе. Думаю, уже после Дня благодарения. Через неделю приходите ко мне снова. К тому времени ваше самочувствие значительно улучшится. Обещаю.
