у
них
хорошее
было,
—
рассказал
Саймон
Ванн.
—
Нечистокровные они, само собой, но кто у нас из верхушки
племени чистокровный? Я тоже смешанных кровей. Ванны все
пошли от какого-то торговца Ванна, белого, который женился на
чероки еще в прошлом веке. Даже и не скажу, как его звали и
откуда родом он был... не сохранилось в семье сведений. А
Роджерсы пошли от Роберта Роджерса, не то шотландца, не то
ирландца, который в самом начале века женился на метиске Люси
Кордери — у нее мать чероки была, так что и Люси чероки
считалась, и дети ее чероки считались — все по обычаю.
— А ты родословную всех чероки знаешь? — спросил я.
— А сколько там тех чероки? — пожал плечами Саймон. —
Пятнадцать или двадцать тысяч?.. Не помню, сколько в прошлом
году насчитали, после войны-то. Да и на самом деле всех не знаю,чаще только тех, кто из наших, цивилизованных, кто
обамериканился. А с консерваторами, которые по-английски не
говорят, с белыми не роднятся и жить хотят по-прежнему, как до
Колумба было, мне вроде как и разговаривать не о чем. Они нас не
любят, мы их не любим... У нас, кроме американской войны, и
свои гражданские войны имеются, черокские. Вот когда Клему три
года было, отца его и убили вот в такой политической заварушке.
Его мать потом вышла замуж за Масгроува — ну, понятное дело,женщине одной с хозяйством не управиться. Этот Масгроув,говорят, Клему хорошим отчимом был — когда время пришло, в
Талекуа отправил, в мужскую семинарию. У нас там оплата
обучения и расходы студентов оплачивались племенем, а потому
для поступления надо было выдержать двухдневный экзамен. Ну
вот Клем хорошо подготовился, хотя учиться не очень-то хотел,поступил, стали мы с ним учиться вместе... не скажу, что дружили,скорее наоборот. За одной девушкой ухаживали, за Мэри
Америкой Шримшер — она позже как раз за Клема и замуж
вышла, у них, говорили, дочка родилась. Очень милая эта Мэри
Америка была, петь любила и танцевать... не знаю, как сейчас,давно не видал.
— Эта Мэри Америка тоже чероки? — спросил Квинта.
— Да, конечно. Отец ее, правда, валлиец из Теннесси, но Мэри в
мать удалась. Так о чем я? А, о Талекуа. Нас выпустили в пятьдесят
шестом, но Клем раньше учиться бросил, пошел работать на ранчо
к Джоэлу Брайену, а потом, помнится, пошел с ковбоями стадо
перегонять в Канзас-Сити. В Канзас-сити стадо не продали, кому
там пятьсот бычков надо — город небольшой, а железной дороги,чтобы мясо отправить, тогда не было. Ну что ж, пошли до Сент-
Луиса... После того Клем решил, что и сам может ранчо завести —
справится, особенно если мать ему двух негров отдаст, которые
еще его отцу принадлежали. Ну и заодно попросил выделить
десятка два коров, быка, несколько лошадей — чтобы было с чего
хозяйство начинать. Ему сколько тогда было? — призадумался
Саймон. — Да не больше восемнадцати, он ведь на год меня
младше. Ну, начал понемногу разворачиваться, а тут война. Стадо
всё джейхоукеры Канзас угнали, теперь ранчо с нуля
восстанавливать.
— А в войну? — спросил Квинта. — Воевал?
Саймон безразлично пожал плечами:
— Да чтобы молодой чероки упустил случай повоевать...
— У Стэнд Вайти? — продолжал допытываться Квинта.
— Ну, допустим, — вяло ответил Саймон. — И что?
Кого угодно могла обмануть эта вялость Саймона, но я отлично
знал, как он умеет притворяться, а Квинта явно что-то почуял,потому что, помолчав, он проговорил:
— Да ладно, это дело прошлое... А Рич Джо Ванн тоже вам
родственник?
— А как же! — с готовностью отозвался Саймон. Про Ричи Джо он
мог трепаться совершенно свободно. — У нас в семье
поговаривают, что если б наследство Джеймса Ванна передали по
нашему обычаю, а не по завещанию, так мы куда богаче бы были.
А так почти все Ричи Джо получил... Джеймс Ванн — это вам не
