– Так ведь это для тебя, – ответила я и накрыла на стол.
Он положил себе бедрышко, я – отварной рис с редисом, морковкой и свеколкой. Без соли. Отрава.
И с улыбкой начала есть. Ну и постная же у него была мина! Тося навернула два куриных окорочка и попросила, чтобы мы ни слова не проронили об этом Якубу. Будто мне больше нечего делать, как только сообщать ему о Тосином дневном рационе. Впрочем, мне думается, дочь с уважением относится к моей диете. Бросив взгляд на мою тарелку, она сказала:
– Сначала худеем, чтобы потом спокойно толстеть.
– Отцепись от матери, – накинулся на нее Адам. Значит, уже дошло до того, что ему безразлично, как я выгляжу.
Существуют, наверное, на этом свете умные и предусмотрительные люди. Я, во всяком случае, к ним не принадлежу. Если с чем и ассоциируются у меня такие мудрые и дальновидные головы, так это с зубами. Им никогда не приходится испытывать зубной боли – зуб еще не успеет разболеться, а они ать-два – и уже у дантиста.
У меня все происходит с точностью до наоборот.
Мой зуб вначале деликатно напомнил о себе. Я не настолько глупа, чтобы не знать, что он сидит в том месте уже не первый год, а потому я не проявила к нему внимания. Вероятно, зуб обиделся, потому что затих, будто там его никогда и не было. Я восприняла этот факт с радостью. А в своей краткосрочной памяти оставила заметку – как-нибудь, в неопределенном ближайшем будущем, следует сходить к врачу. Но чуть позже подумала – что это я, разве мне больше ходить некуда? В конце концов в этом чудесном мире есть масса других мест. Зуб точно сквозь землю провалился, а меня увлек поток жизни.
Так меня носило и крутило, пока однажды, проснувшись утром, я не ощутила свой зуб. Лизнула его языком, мол, здравствуй, он не утихал. Ах, ты так – подумала я. Выпила горячего чаю – он взбунтовался. У меня все позеленело перед глазами. Ладно, твоя взяла. Я разбавила чай холодной водой – он успокоился. Решила его задобрить. Ты мой самый любимый зубик. Ты совсем у меня не болишь. Здоровенький. Видно, он понял, потому что теперь только ныл.
В субботу мы с Адамом поехали в гости к его приятелям с радио, я съела там миллион калорий – поверьте мне, их и не видно было, так ловко они были спрятаны в пирожных наполеон. Я решила перехитрить свой зуб и жевала только левой стороной. Но, на беду, он оказался смышленым. Взбрыкнул на крем и словно шило вонзил мне в челюсть. Я побежала в ванную и долго полоскала рот теплой водой. Комнатной температуры, потому что на холодную мой зуб воскликнул «нет!» и дал пинка прямехонько в нижнюю челюсть справа.
Вернувшись домой, я приняла болеутоляющее. И поклялась ему, что в понедельник с рассветом отправлюсь к дантисту. Зуб обрадовался и перестал выкидывать фортели. Это было еще в позапрошлый понедельник.
Разве я виновата, что зуб о себе ничем не напомнил?
Позавчера он схватил тяжелый молот и начал размеренно им лупить вокруг. Обезболивающие таблетки решительно отвергал. Я дошла даже до того, что решила его споить. Напросилась к Уле на коньяк. Мы выпили полбутылки, потому что она добрый человек, и боль стихла. Спала я превосходно.
Утром проснулась с дикой головной болью с похмелья. К сожалению, в сравнении с зубной болью это было ничто. Под веками словно разряды молнии, зуб обезумел. Раскалывался. Подпрыгивал. Взял сверло и пытался вонзить его в мозг. Я поехала к врачу на прием cito[16] с острой болью. Дантист взглянул на меня с сочувствием.
– Да, долго же вы дожидались. Жаль, но придется удалить.
Долго? Ну уж простите, я ведь уже на следующий день к нему примчалась! С позавчера до сегодня – разве долго?
Расставание с зубом было болезненным. А кроме того, мне нужно было прийти еще раз.
Три дня я принимала обезболивающее. Рана кровила. Сердце обливалось кровью. Не переношу разлук. Ах, до чего же я была не благоразумна! Он остался бы со мной, если бы я его не упустила!
В таком состоянии застала меня Анита. Заехала вечером, Адам был на радио, Тося – в кино с Якубом, а потому я обрадовалась.
– Привет! Роберт переехал к Божене, – сообщила она с порога.
