Поправив запонки на рукавах, он бросил взгляд в сторону комнаты, где закрылась Астрид. Мауро взял на себя смелость выбрать ей наряд - хотя они долго спорили, потому что обычно за выбор нарядов королевы отвечал ее собственный стилист. Однако решающим аргументом стал довод о том, что, если Астрид появится в чем-то слегка другом, это поддержит созданную ими легенду о серьезных намерениях.
- Астрид, - позвал он, - еще немного, и мы рискуем опоздать к началу.
Дверь слегка приоткрылась.
- Вам принципиально прийти вовремя?
- Нет, обычно я являюсь позже, потому что это вызывает пересуды. Но я подумал, что это важно для вас.
- Не думаю, что я могу отправиться в этом.
- Этот наряд не сравнить с белым платьем, что было на вас в момент нашей первой встречи.
- Тогда все было по-другому, - возразила Астрид. - Тогда меня никто не фотографировал, и я пыталась вас соблазнить.
- А сегодня вы моя жена, вы в моей стране, и я ожидаю от вас соответствующего поведения. Будь я в вашем королевстве и пожелай вы напялить на меня церемониальный наряд, я бы согласился.
- Хорошо, договорились: в зависимости от того, в какой мы стране, наше поведение определяется местными обычаями. Но что будет, если мы оба отправимся в… Голландию?
- Наденем их традиционные деревянные башмаки, - пожал плечами Мауро. - Покажите же мне платье.
Астрид вышла из-за двери, и Мауро поймал себя на мысли, что, пожалуй, никуда не ходить - все же отличная идея. На королеве красовалось золотистое платье, подчеркивающее ее пламенеющие рыжие волосы и светлую кожу, оно облегало каждый ее соблазнительный изгиб, а глубокий вырез делал комплимент высокой груди.
- Мне кажется, слишком, - задумчиво сказала она, беря в руки косметичку и вытаскивая красную помаду.
Мауро взял ее под руку и повел к двери.
- Когда мы вернемся, - прошептал он, - я с радостью сниму с вас это платье.
- Что мы делаем? - внезапно спросила Астрид.
- Прямо сейчас - идем на вечер.
- Я имею в виду, когда остаемся наедине и нам не нужно притворяться. Я понимаю, когда мы играли влюбленную пару перед журналистами, это было необходимо для нашего сына или дочери. Но когда мы вместе проводим ночи… я не понимаю, зачем это?
Мауро ничего не ответил. Пройдя через вестибюль, они вышли к лимузину и сели в него. Уже в машине, накрыв руку Астрид своей рукой, он сказал:
- Не понимаю вашего удивления - между нами возникло взаимное притяжение, так почему не воспользоваться ситуацией? Люди, по-моему, чересчур стыдливы в вопросах секса.
- Для вас секс был образом жизни, а для меня нет. Я считаю, что это особая связь между людьми - по меньшей мере. И мне не хотелось бы, чтобы отношения между нами становились напряженными, в случае если вам понравится кто-то еще. А что произойдет, когда мы расстанемся? Я вижу только два варианта развития событий сейчас: либо мы решаем, что наши отношения временны и мы деловые партнеры, либо признаем, что вместе навсегда.
Мауро это слово резануло слух - никогда прежде он не задумывался ни о чем в таких категориях, быть может, оттого, что ему не приходилось планировать наперед. Он всегда видел свою цель и достигал ее, а потом шел к следующей. Наслаждался доступными ему удовольствиями и не усложнял жизнь размышлениями о будущем. Астрид же просила выбрать: навсегда или никогда.
Машина подъехала к красивому старинному зданию отеля, где должен был состояться торжественный вечер, - уже стемнело, и белый мрамор красиво сиял в свете луны.
- Мы поговорим об этом после вечера, - сказал Мауро.
- Да, поговорим, - твердо ответила Астрид. - Я не позволю вам дразнить меня.
Когда они вошли в зал, их имена объявили публике - и Мауро подумал, что вот, наконец, настал момент, к которому, возможно, шел всю жизнь: он, окруженный людьми, которые всегда вызывали у него восхищение, стоит в роскошном зале, и взоры всех присутствующих устремлены на него, будто он - самая важная персона среди них.
Рядом стоит его жена, и не просто жена - королева, леди благородного происхождения. Она беременна от него, и их ребенок будет, когда подрастет, управлять страной. Что еще можно пожелать? Однако все это существовало словно на периферии - главное же место в мыслях Мауро занимала она, Астрид. Он вспоминал, какова на ощупь ее кожа, как звучат ее стоны, когда он целует ее… одновременно с этим в нем нарастало негодование из-за того, что в такой ответственный момент он способен думать только о ней. Неужели Астрид имеет такую власть над ним?
