– Вот. Это тебе. От меня. – В жесте, которым она протянула Якобине половину букета, не было уверенности. – Возьми же! Мне и этих хватит!
Пальцы Якобины сомкнулись на цветочных стеблях, словно отказавшись подчиниться ее воле.
– Спасибо, – выдавила она.
– Я их только поставлю сейчас в воду и тут же вернусь, – крикнула довольная Флортье и легкой походкой поспешила прочь.
Якобина не могла оторвать глаз от подаренных цветов. От этих пестрых посланников буйного южного сада, белых, розовых, пунцовых шелковистых лепестков, обрамленных зелеными листьями, от крошечных лиловых чашечек. От них исходил умопомрачительный аромат, свежий и сладкий, пряный и тяжелый, он щекотал ей ноздри и губы. В ее груди что-то зашевелилось, затрепетало, поначалу робко, потом более явственно. Словно зашевелился оперившийся птенец, впервые почувствовавший свои крылья.
Госпожа тер Стехе подняла глаза от десертной тарелки с виноградом, ломтиками дыни и половинками персиков и через стол улыбнулась Флортье.
– Когда вы немного обживетесь в Батавии, может, заглянете к нам? – Сердечность, исходившая от нее, сделала круглое лицо еще мягче и зажгла добрый свет в ее голубых глазах.
Ее мать, суровая госпожа Юнгхун, застыла на месте и сначала недовольно посмотрела на дочь, затем бросила предостерегающий взгляд на девицу Дреессен; Флортье тут же привычно втянула голову в плечи, потом с кротким видом обратилась к госпоже тер Стехе и ее мужу.
– Не знаю, – пролепетала она, – смею ли я принять такое великодушное приглашение…
Господин тер Стехе улыбнулся в подернутую сединой бороду и поставил на стол пивную кружку.
– Разумеется! У нас на Яве гостеприимство – главная добродетель.
– Мы будем очень рады принять вас в нашем доме, – подтвердила госпожа тер Стехе и легонько стукнула Лейсье по пальцам – девчушка складывала на своей тарелке узоры из апельсиновой кожуры и персиковых косточек. Та надула губы, откинулась на спинку стула и от скуки стала болтать ногами, после чего получила строгое указание сесть прямо.
– Мы тоже будем рады видеть вас у себя, – сообщила госпожа Росендаал, сидевшая за соседним столом; ее младшая сестра недовольно фыркнула.
– Мы, голландцы, должны на чужбине держаться вместе, – добавил майор и игриво подмигнул Флортье.
Она недоверчиво посмотрела на своих попутчиков и с удовлетворением заметила, что недовольство на лице госпожи Юнгхун стало еще явственнее, а губы сжались в узкую полоску. Тогда она прижала руки к груди, показывая, как ее тронула их любезность, и широко улыбнулась.
– Благодарю вас, вы так любезны! Я с радостью принимаю ваше приглашение!
– Я восхищена вашей смелостью, – сказала госпожа тер Стехе и посадила на колени маленькую Катье, которая терла кулачками усталые глаза. – Решиться на далекое путешествие в чужую страну, практически в неизвестность – да еще в таком юном возрасте! Лично я никогда бы не смогла.
– Времена меняются, – заявил господин тер Стехе и задумчиво уставился на стоявшую перед ним кружку. – Сейчас назрела острая необходимость в том, чтобы в страну поступала свежая кровь. Голландская кровь. Прошли те времена, когда общество мирилось с тем, что чиновник или плантатор жили с малайскими…
– Тс-сс, Херманн! – оборвала супруга, явно смущенная его словами, и виновато оглядела присутствующих. Окончание своей фразы господин тер Стехе залил большим глотком пива.
Несколько мгновений в столовой стояла неловкая тишина. В углу громко тикали часы, громче, чем постоянный гул парового двигателя, и намного тревожнее, словно они спешно подыскивали новую, безобидную тему разговора. Только четыре рекрута, сидевшие за отдельным столом, ерзали на стульях и обменивались понимающими взглядами, а Лейсье и Йоост показывали друг другу язык.
– Вам уже известно, где вы поселитесь? – обратилась, наконец, к госпоже Вербругге госпожа тер Стехе, демонстрируя заботу о новичках.
– Да, мой супруг уже снял дом для нас. Скажи, Геррит, в каком месте?
– Возле канала Моленвлиет.
– В северном или южном конце?
– Главное, чтобы как можно дальше от Нижнего города! Там грязно, шумно и…
– Если вам нужна прислуга, я с радостью вам…
