– Роза, подождите!
Клементина замялась, глядя в удивленные глаза немолодой женщины.
– Помните, Габриэль много раз рисовал вас и других людей… Может, эти рисунки сохранились?
Взгляд Розы потеплел, когда она услышала о своем любимце. Не то чтобы она плохо относилась к Клементине. Нет, просто она всегда была такой холодной и неприступной, совсем не такой, как открытый и добрый Габриэль.
– Можно мне их увидеть? – Клементина схватила Розу за руку, заставив ее удивиться еще больше, потому что столько нежности она никогда не видела в глазах этой надменной женщины.
– Я даже могу некоторые из них вам подарить. Там, кстати, есть и ваши портреты.
Позже, в кухне, она рассказывала прислуге о своем разговоре с «ледышкой» – так между собой работники звали Клементину.
– Клементина похожа на сухарь, – сказала старая Инзе.
Она дольше всех работала в этом доме и знала близнецов Хаксли еще тогда, когда те были беззубыми младенцами. Все уважали грозную кухарку и прислушивались к ее мнению.
– Так вот, – продолжала сморщенная старушка, – сейчас она несъедобная и черствая, но, если ее обмакнуть в сладкий чай, она станет мягкой и лакомой. Жаль, что уехал Габриэль, потому что он-то и был ее «чаем».
Все слушатели понимающе кивали и думали, что стать «вкусной и доброй» Клементине явно не грозит.
* * *
Мартин лениво наблюдал, как Роза сервирует стол, и думал о предстоящей беседе с Клементиной. Он знал, что она вскоре собирается уезжать, и всячески старался оттянуть этот момент, так как был уверен, что по приезде в Нью-Йорк Клементина будет искать встречи с Габриэлем, и это не принесет ничего хорошего никому из них. Больше всего он желал счастья своим племянникам и меньше всего хотел, чтобы они были вместе. Звериное чутье подсказывало ему, что произойдет нечто страшное, если жизнь решит подарить им то, чего они оба страстно желают, то есть друг друга. Клементина задерживалась, и Мартин нетерпеливо потер руки, стараясь унять охватившее его беспокойство. Он задумчиво смотрел в окно, настолько глубоко погрузившись в свои мысли, что вздрогнул от неожиданности, когда тихо вошедшая Клементина приветствовала его. Мартин улыбнулся ей и вежливо отодвинул стул, помогая ей присесть.
– Я не хочу, чтобы ты возвращалась в Нью-Йорк, – сказал он, накладывая ей в тарелку салат. – И не хочу, чтобы ты искала встреч с Габриэлем.
– Будет еще хуже, если я оставлю все как есть.
– Нельзя пытаться склеить то, что разбилось на мелкие кусочки. Ты потеряла его еще тогда, когда решила остаться со мной. Неужели ты этого не понимаешь? – Мартин испытующе посмотрел на нее.
– Ты жесток.
– Как и ты.
– Ты сделал меня такой!
– Ты сама этого хотела, – усмехнулся Мартин. – Ты могла уйти, я бы все равно никогда тебя не бросил. Это было лишь испытанием, и ты его не прошла! Выбрала деньги. Дорогая, Габриэль тебя никогда не простит.
– Пустая болтовня, – ответила Клементина. – Если ты решил остановить меня, то даже и не пытайся! Я всегда жила по твоей указке, делала все, что ты пожелаешь. Я больше так не могу, – она взяла Мартина за руку. – Если ты любишь меня, отпусти! Я люблю Габриэля, и мне плохо оттого, что он не со мной.
Мартин прижал ее к себе.
– Есть еще кое-что, почему я не хочу, чтобы ты возвращалась. Вдова Стюарта наняла детектива, чтобы он следил за ее мужем. Ваши снимки попали в ФБР, и они будут искать тебя.
– Мартин, ты, как паук, оплел все и всех вокруг своей паутиной. Откуда тебе становится известно обо всем, что происходит? Где и как ты находишь людей, которые сообщают тебе подобную информацию?
– Любого человека можно заставить работать на себя, – Мартин взял со стола бокалы с вином.
– Заставить?
– Предложить. И он обязательно согласится, потому что от денег невозможно отказаться. Это серьезный манок, такой же, как и женская красота.
Клементина отпила глоток вина и с интересом посмотрела на Мартина:
– И что, не нашлось никого, кто бы отказался – из-за своих моральных принципов?
– Увы, – уверенно сказал Мартин. – Если кто-то и отказывается, то только потому, что не удовлетворен ценой. Тогда ты просто увеличиваешь сумму, и все остаются довольны.
