Сердце ангела. Рассказы - страница 87

— Он мой.

— Ты сгоришь за это, Энджел.

— Я сгорю в аду.

— Может быть, но для верности мы вначале подпалим тебя в этом штате.

Акулья пасть Стерна растянулась в злой усмешке. Я уставился на его желтые зубы и вспомнил смеющуюся физиономию, намалеванную в Стиплчейз-парке; та же полная злобы ухмылка шута. Единственная под стать ей — издевательская улыбка Люцифера. Я почти слышал Его смех, заполняющий комнату. На этот раз шутка достигла цели…

Полицейский Хантон прибыл на место происшествия, когда скорая помощь с выключенной сиреной и потушенными фарами медленно покидала прачечную. «Зловещее предзнаменование», — подумал он. По конторе сновали притихшие люди, некоторые из них плакали. Сама же прачечная была пуста. Большие автоматические стиральные машины, стоящие в дальнем конце зала, все еще работали. То, что прачечная оказалась пуста, заставило Хантона насторожиться. Казалось бы, люди должны остаться на месте происшествия, а не в конторе: в человеческих существах живет дикое желание видеть останки себе подобных. Похоже, на этот раз это было не очень привлекательное зрелище. Как всегда, когда Хантон присутствовал на месте серьезной аварии, мышцы его живота напряглись. Четырнадцать лет, проведенные за расчисткой человеческого мусора с автострад и тротуаров, не притупили его чувств. Каждый раз Хантону казалось, что внизу живота поселился какой-то злой зверь.

Увидев Хантона, человек в белой рубашке неохотно направился к нему. Это был богатырского сложения крупный мужчина. Из широченных плеч торчала голова. Нос и щеки были покрыты жилками и бугорками, то ли от высокого давления, — то ли от частных встреч с бутылкой. Он медленно попытался что-то сказать, но Хантон быстро прервал его:

— Вы мистер Гартли, владелец прачечной?

— Нет… Нет. Я — Стэннер, мастер. Боже, это…

Хантон вытащил блокнот.

— Пожалуйста, покажите мне место происшествия, мистер Стэннер, и расскажите, что произошло.

Стэннер побледнел.

— Я… я должен это сделать?

Хантон поднял брови.

— Боюсь, что должны. По телефону нам сообщили, что авария — серьезная.

— Серьезная… — казалось, что Стэннер борется с отвращением. Какое-то мгновение его кадык двигался как живой. — Миссис Фроли мертва. Боже, как не повезло, что Билла Гартли сейчас нет.

— Что произошло?

Стэннер ответил:

— Лучше пойдемте в цех. — Он провел полицейского мимо ручных прессов, упаковщиков рубашек и остановился около большой машины. Дрожащей рукой Стэннер провел по лбу. — Посмотрите сами. Боюсь, что я больше не смогу… От этого… Я не могу, извините.

С недоумением Хантон обошел машину. Оборудование здесь было устаревшее, пар подавался через сваренные чуть ли в домашних условиях трубы, людям приходилось работать без должной защиты с опасными химикалиями, и, в конце концов, вот вам результат — авария, да еще закончившаяся смертельным исходом. А теперь они не могут смотреть, не могут…

И тут Хантон увидел.

Машина все еще работала — ее никто не выключил. Машина скоростного гладильно-сушильного катка и упаковщика, которую позже он узнал так близко — шестая модель Хэдли-Уотсона. Длинное и неуклюжее название. Люди, работающие на ней, придумали лучшее имя — просто мэнглер.

Хантон долго, как завороженный, смотрел на машину. Потом он сделал то, что ни разу не делал за все четырнадцать лет своей службы — он быстро отвернулся, конвульсивно прижал руку ко рту, и его вырвало.

— Ты что-то сегодня мало ел, — сказал Джексон.

Джон Хантон и Марк Джексон сидели на лужайке около автоматического вертела. Женщины в доме мыли посуду и болтали о детях. Хантон слегка улыбнулся — этим вечером он вообще ничего не ел.

— Сегодня был плохой день, — сказал Хантон. — Просто ужасный день.

— Дорожное происшествие?

— Нет, авария на производстве.

— Серьезная?

Хантон ответил не сразу, но на его лице появилась непроизвольная гримаса. Он вытащил из холодильника пиво, открыл его и опустошил половину банки.

— Вы, книжные черви, наверное, ничего не знаете о промышленных прачечных?

Джексон засмеялся.

— Не знаю, как другие, а я знаю. Когда я учился на последнем курсе, я целое лето проработал в такой прачечной.