Круземарк вытянул свободную руку.
— Отдай мне эту пленку. Я расскажу тебе все, что знаю.
— Ну нет, рассмеялся я. — Вначале спой. Если песенка мне понравится, получишь пленку.
Круземарк потер переносицу и уставился на грязный пол.
— Ну хорошо. — Его глаза бегали вверх-вниз, как йо-йо, следя за тем, как я подбрасывал и ловил в ладонь пленку. — Впервые я встретил Джонни зимой тридцать девятого. Был канун Сретения Господнего. Это праздновали в доме у одной особы — имя не имеет значения, ее нет в живых уже лет десять. У нее был особняк на Пятой-авеню, возле того места, где строят этот гадкий музей Френка Ллойда Райта. В те времена это место славилось своими балами, типа тех, что задавала миссис Астор и прочие. Но большая бальная зала использовалась только для ритуалов Старой веры и Саббатов.
— Черные мессы?
— Иногда. Я не посетил ни одной, но у меня были друзья, которые посещали их. Впрочем, вернемся к вечеру, когда я встретил Джонни. Он с самого начала произвел на меня впечатление. Ему вряд ли было больше девятнадцати-двадцати лет, но в нем было что-то особенное. Чувствовалось, как сила струится из него подобно электрическому току. Я в жизни не видел таких живых, как у него, глаз, хотя повидал их немало.
Я познакомил его с моей дочерью, и они сразу приглянулись друг другу. Она уже превосходила меня в «черном искусстве» и сразу распознала в Джонни это «нечто». Его карьера лишь начиналась, и он жаждал славы и богатства. Силы у него уже хватало в избытке. Я наблюдал, как он вызывает дух Рофокаль в моей собственной гостиной. Это очень сложная процедура.
— Ты думаешь, я все это проглочу?
Круземарк оперся спиной о лесенку, поставив одну ногу на нижнюю перекладину.
— Проглотишь или выплюнешь — мне начхать. Это правда. Джонни влез туда гораздо глубже, чем посмел это сделать я. То, что он проделывал, могло свести обычного человека с ума. Он всегда хотел большего. Он хотел всего. Вот почему он и заключил договор с Сатаной.
— Договор о чем?
— Обычная сделка. Он продал душу за то, чтобы попасть в «звезды».
— Брехня!
— Это правда.
— Нет, чушь, и ты хорошо это знаешь. Ты еще скажешь, что он подписал этот контракт кровью?
— Я не знаю подробностей. — Высокомерный взгляд магната выражал нетерпеливое презрение. — Принимая посвящение, Джонни провел полуночный час в одиночестве, в церкви Святой Троицы. Не следует шутить над этим, Энджел, особенно над силами, которые тебе неподвластны.
— Ну хорошо, допустим, я поверил: Джонни Фейворит заключил сделку с дьяволом.
— Его Величество Сатана поднялся из бездны Ада. Наверное, это было величественное зрелище!
— Но продажа души выглядит рискованной затеей. Вечность — слишком большой срок.
Круземарк улыбнулся, и его ухмылка казалась скорее злобной гримасой.
— Тщеславие, — бросил он. — Джонни грешил тщеславием. Я посещал ритуалы, как свидетель, но не смог бы объяснить магическую суть посвящений или смысл недельной подготовки к ним.
— Ближе к делу.
Не успел он продолжить, как его прервал экспресс, направляющийся к центру. Я следил задним, но он выдержал мой взгляд и, быстро прогоняя в уме свою историю, не выдал себя ни малейшим жестом, пока мимо не промчался последний вагон.
— С помощью Сатаны Джонни стал знаменитым очень быстро. По-настоящему знаменитым. За ночь он попал в заголовки газет, а через пару лет разбогател, как Форт Нокс. По-моему, успех вскружил ему голову. Он поверил, будто источник силы в нем самом, а не в Хозяине Тьмы. Вскоре Джонни принялся хвастать, что нашел способ увильнуть от выполнения своего обязательства по сделке.
— И ему это удалось?
— Он попытался. У него была порядочная библиотека, и он отыскал некий полузабытый ритуал в рукописи какого-то алхимика времен ренессанса. Ритуал касается трансмутации душ. Джонни пришло в голову поменяться с кем-либо психическим кодом. То есть, стать изначально другой личностью.
— Продолжай.
— Что ж, ему понадобилась жертва. Некто его возраста, родившийся под тем же знаком. Джонни нашел молодого солдата, только что вернувшегося из Северной Африки, откуда тогда прибывали наши первые раненые. У парня было новехонькое демобилизационное медсвидетельство, и он праздновал канун Нового года. Джонни выбрал его из толпы на Таймс-сквер. Он опоил его в баре наркотиком и затем отвез к себе. Там и состоялась церемония.
