Я осмотрел свою контору, переходя из комнаты в комнату мимо рядов зачехленных пишущих машинок и молчащих телефонов. Никто из молодых, озабоченных своей карьерой служащих не пожертвовал на этот раз своим субботним гольфом. Даже телетайпы получили свои выходные.
Я установил фотокамеру «Минокс» и копировальную подставку на Г-образный стол и включил лампы дневного света. Чтобы открыть шкафчики для досье и ящики стола, понадобились лишь перочинный нож и согнутая скрепка. Я не знал, что он стремится спрятать; ведь пошел же он на то, чтобы нанять бандитов и попытаться устранить меня.
Время шло. Я просмотрел сотни досье, фотографируя все, что казалось интересным. С криминальной точки зрения лучшим, что мне удалось добыть, было несколько поддельных договоров и одно письмо к конгрессмену с открытым предложением взятки. Это не значило, что все остальное здесь чисто. Если знаешь, где искать, то под вывеской любой корпорации всегда найдешь небольшой компромат.
Я отснял пятнадцать кассет фотопленки. Документы о всех крупных сделках компании «круземарк Маритайм» прошли через мою копировальную подставку. В них было достаточно фактов, способных загрузить контору окружного прокурора на месяц.
Закончив с досье, я вошел в личный кабинет Круземарка и выписал себе порцию спиртного в его зеркальном баре. Осматривая настенные панели и заглядывая под картины, я не выпускал из рук хрустальный пузатый бокальчик. Никаких призраков тайника или скрытого сейфа.
Не считая кушетки, бара и стола с мраморной крышкой, комната была пустой: никаких шкафчиков, ящиков или полок. Я поставил пустой бокал на середину блестящего стола. Никаких бумаг или писем; даже подставка для карандашей и ручек не портила безупречной поверхности стола. В конце стола над собственным четким отражением возвышалась бронзовая статуэтка Нептуна.
Я заглянул под мраморную крышку. Там оказался незаметный снаружи стальной выдвижной ящик. Он не был заперт. Небольшой рычаг сбоку высвободил защелку, и потайные пружины заставили ящик мягко скользнуть наружу. Внутри лежали несколько дорогих авторучек, фотография Маргарет Круземарк в овальной серебряной рамке, восьмидюймовый кинжал с позолоченной рукоятью из слоновой кости и беспорядочно разбросанные письма.
Заметив знакомый конверт, я вынул из него карточку, в верхней части которой была отпечатана перевернутая пентаграмма. Латинские слова уже не представляли для меня проблемы. У Этана Круземарка было собственное приглашение на Черную мессу.
Я навел в конторе порядок и упаковал фотокамеру. Перед уходом я сполоснул бокальчик в служебном умывальнике и аккуратно поставил его в ряд с остальными на стеклянную полочку над баром. Вообще-то хотелось оставить его на столе Круземарка, чтобы у того было о чем подумать утром в понедельник, но сейчас эта идея уже не казалась столь удачной.
Когда я выкатился на улицу, шел дождь. Подняв воротник пиджака, я перебежал через Лексингтон-авеню на Грэнд Сентрал и позвонил Эпифани из первой свободной будки. Я спросил у нее, через сколько времени она будет готова, и она ответила, что готова давным-давно.
— Это звучит заманчиво, милая, но я говорю о деле. Возьми такси. Жди меня в моей конторе через полчаса. Мы поужинаем, а потом поедем в одно место на лекцию.
— Какую лекцию?
— Возможно, это будет проповедь.
— Проповедь?
— Захвати мой плащ из шкафа и не опаздывай.
Перед тем, как спуститься в подземку, я отыскал газетный киоск, где можно было заказать ключ и подождал, пока мне изготовят копию с «универсала» Говарда Нусбаума. Запечатав оригинал в конверт, я бросил его в почтовый ящик у автоматической камеры хранения.
Я сошел с поезда подземки на Таймс-сквер. Все еще шел дождь. Отражения неоновых вывесок и огней машин на яркой панели извивались будто огненные змеи. Пришлось двигаться перебежками от подворотни до подворотни, чтобы не промокнуть. Мелкие торговцы наркотиками и несовершеннолетние проститутки ютились в дешевых барах и торговых галереях, словно бродячие кошки. Купив себе в угловой лавке пригоршню сигар, я взглянул вверх, на несущуюся сквозь морось дождя «бегущую строку» над Таймс-Тауэр… ЖИТЕЛИ ТИБЕТА ВОЮЮТ С КИТАЙЦАМИ В ЛХАСЕ…
