— Это же настоящий куш, посмотри.
Я уже знаю, что он все равно уговорит меня. У него всегда это получается. Я смотрю на Джейн.
— Как ты думаешь?
— Не знаю, — говорит она медленно. — Мне не понравилось, как он на меня посмотрел. У меня просто мурашки побежали по коже.
Тони сплевывает и швыряет окурок в водосток.
— Слушай, парень. Стал бы я рисковать, если бы не был уверен, что мы справимся с ним. Ну, стал бы?
— Нет… я думаю, нет… — говоря это, я смотрю на Джейн. Она тоже знает, что Тони уговорит меня, и ей страшно. На самом деле страшно. Она побледнела и стоит, переступая с ноги на ногу. Она в этом деле новичок, но сделает все, что я ей скажу. Она выглядит совершенно беспомощной, и мне хочется послать Тони к черту, но у меня не хватает духу. Он подумает, что я сопляк и сдрейфил.
— Уверен, что мы с ним справимся?
— Легче легкого!
Я не смотрю на Джейн, но слышу, как она тяжело дышит. Она берет меня за руку. Ее рука дрожит.
— Ну как, Джейн? — спрашиваю я.
Секунду она колеблется, затем медленно кивает. Но голос ее дрожит.
— Если ты хочешь, Джек. Я сделаю все, что ты скажешь.
Тони потирает руки.
— Отлично. Значит, договорились, а?
— Да, — говорю я, — похоже, что так.
— Действовать будем так: Джейн, иди назад и пусть Толстяк подцепит тебя. Подморгни ему, ясно? Затем ты протанцуешь с ним по улице в ближайший темный переулок. Я и Джек — за вами. Как только вы в переулке, мы подскакиваем, обрабатываем твоего мальчика и все сматываемся. Это просто.
Я вытаскиваю сигарету и закуриваю. Меня всего трясет, но я пытаюсь не показывать этого. Говорю себе, что сам стал девкой с тех пор, как встретил Джейн. Мы обделывали такие дела раньше. Много раз. Никогда ничего не случалось.
— Хорошо, — говорит Джейн слабо, — но обещайте, что вы будете все время рядом. Я его боюсь.
— Будем, детка, — обещаю я и твердо намерен выполнить свое обещание. Она подходит ко мне, поднимается на цыпочки и целует меня на глазах у Тони. Славная девочка.
Прислонившись к фонарю, я смотрю, как она идет по улице, и мне вдруг становится нехорошо. Что-то в этом Толстяке пугает и меня.
Улица уже опустела. На ней только Джейн и Толстяк. Он смотрит, как она приближается, и начинает вытирать свой лоб как сумасшедший. От него просто валит пар. Тони и меня он не видит. Мы смотрим, что она предпримет. Она еще молодая. Шестнадцать. Но свое дело знает. Она останавливается, и некоторое время они стоят, разговаривая. Затем я вижу, как Толстяк вытягивает руку и сует ей палец в вырез блузки. Слышу, как он хихикает, и мне хочется вышибить ему печенку.
— Легче, парень, легче, — шипит Тони, и я соображаю, что начал ругаться вслух.
Этот гад хватает Джейн за талию, и они идут по улице. По тому, как она медлит, видно, что она перепугана до смерти.
— Пошли, Тони, — говорю я и двигаю вперед. Он хватает меня за руку.
— Стой, рано еще. Ты что, хочешь все испортить?
Я заставляю себя расслабиться. Знаю, что он прав. Мы должны ждать. Если Толстяк увидит нас сейчас, все пропало. Я затягиваюсь, как псих, но легче мне не становится. Я уже завелся.
Джейн и Толстяк подходят к переулку в конце квартала и ныряют в темноту.
— Давай! — командует Тони, и ему не приходится повторять это дважды. Мы быстро идем по улице. Мне хочется бежать. Мне холодно. Я просто трясусь. До переулка не меньше сотни миль. Похоже, что мы никогда не дойдем до него.
— Иди нормально, — шипит Тони. — Нормально иди!
Ему легко говорить. Это не его девушка там в темноте.
Время бежит. Я не хочу прийти туда слишком поздно.
В следующий момент полицейский автомобиль выворачивает из-за угла, и два быка выскакивают из него.
— Стойте, вы, двое, — приказывает грубый голос.
— В чем дело, коппер? — интересуется Тони.
— Сейчас узнаешь, парень. Лицом к стене.
— Слушай, коп… начинаю я.
— Пошевеливайтесь!
Что-то в его голосе не оставляет места для спора. Мы подходим к стене здания. Руки вверх, ладони к стене. Бык быстро обыскивает меня. Я чист.
— Где вы были? — хочет знать Грубый Голос.
— В мерцалке. Только вышли. Вшивый фильм.
— Да?
— Ей-богу. Это ведь законом не запрещено?
— Как второй? — спрашивает Грубый Голос.
