Когда я проезжал мимо него, то прикрыл лицо одной рукой, закуривая сигарету, но он даже не посмотрел в мою сторону. Он поднял капот и сосредоточенно копался в моторе.
Я доехал до первого холма и остановил машину на обочине дороги. Мне пришлось пройти немного пешком в обратную сторону до места, откуда я мог отчетливо видеть мост и машину Торка.
Капот был по-прежнему поднят, и Торк не отходил от машины. Несколько раз он разгибал спину и настороженно оглядывал дорогу, выжидая, когда она опустеет. Этот момент наступил минут через семь-восемь.
Торк быстро вытащил из кабины сверток и швырнул его в реку. Затем он сел в пикап и направился к Итон-сити.
Я бросился к своей машине и поехал к мосту. Течение было спокойным, и, если Торк даже не снабдил сверток лишним грузом, тот не мог уплыть далеко, но я все же надеялся на его предусмотрительность.
Под мостом я снял шорты. Река была неширокой — футов шестьдесят, не больше — и неглубокой. Вода доходила мне только для груди. Я сделал в воде шесть кругов, переходя от отмели к отмели, пока не наступил на сверток.
Я вытерся парой носовых платков и только после этого, уже в машине, вскрыл сверток. В свертке было две коробки, в которых, сухие и нетронутые, лежали тридцать пять тысяч долларов. Я знал, что одна из коробок когда-то принадлежала Берту Драйеру.
Теперь я ехал на север и по дороге миновал два маленьких городка, пока в третьем не нашел автобусную станцию с автоматическими камерами хранения. Я выбрал ячейку, опустил в щель монетки, захлопнул дверцу и поехал обратно в Итон-сити.
Я склонялся к тому, что полиция в конце концов выйдет на Торка. Он расскажет им, почему он убил Берта Драйера и где выбросил сверток с деньгами. Они прочистят дно реки драгой, но в конце концов прекратят поиски, найдя течение достаточно сильным, чтобы унести сверток.
А тридцать пять тысяч долларов? Пять для меня и тридцать для Ирэн Роджерс?
Я улыбнулся.
Я скажу Ирэн, что близко не подходил к ее деньгам.
Ей будет нелегко пережить это известие, но думаю, что мы в конце концов поладим. Ирэн, я и, может быть, Кейбл.
На меня произвел впечатление их трюк с подставками для панча.
Идея принадлежала Тони. Мы только что вышли из мерцалки — я, он и Джейн, моя новая девочка. Мы ухлопали свои последние монеты, а картина оказалась дерьмо. Уже поздно, почти полночь. И нам надо придумать, как добыть башлей. Побыстрее. И тут мы засекаем его.
Он стоит у входа в мерцалку, тараща буркалы на кошечек, которые выходят оттуда. Толстый, жирный жлоб с отвислым брюхом, но одет… убиться можно. Яркий спортивный пиджак и безвкусный кричащий жилет. Ну чистое золото.
Однако увидев его лицо, вы забываете о том, как он одет. Круглая белая лепешка с крошечными бегающими поросячьими глазками, которые в мгновение ока раздевают вас догола. На его верхней губе выступили капли пота, и он поминутно промакивает лоб носовым платком. Когда какая-нибудь кошечка проходит мимо, он болезненно оскаливается и подается вперед, как пес, обнюхивающий кость.
Знакомый тип, я таких пачками видел и догадываюсь, что происходит в их тухлых мозгах. Ему нравятся кошечки, молоденькие, свеженькие, только он не знает, как получить хотя бы одну.
Но вот он замечает Джейн и начинает потеть, будто внутри у него работает плавильная печь. Правда, тут его трудно винить. Джейн сегодня выглядит что надо. На ней белая шелковая юбка, настолько узкая, что через нее хорошо просматриваются ее рельефные бедра, и красная блузка с широким открытым Y-образным воротом. Она чистенькая и аккуратная.
Мы доходим до конца квартала и останавливаемся. Тони вытаскивает чинарик и закуривает. Он кивает в сторону Толстяка.
— Возьмем его, — говорит он.
Мне это не слишком нравится, так я и говорю ему.
— Что с тобой, парень? — удивляется он. — Этот Толстяк не похож на пустышку. Посмотри, как он разодет.
— Мне не нравится его рожа. Выглядит он как Хорн Баг.
— Имеешь в виду этого секс-маньяка? Джека Потрошителя? Брось, о чем ты говоришь? Он просто пытается подцепить девчонку, вот и все.
— Все равно, он мне не нравится, — говорю я.
