— Алло!
— Марта? — спросил неуверенно хриплый женский голос.
— Да, Джанет.
— О, вы узнали мой голос? — удивилась та. — Я думала, что вы не вспомните меня. Ведь вам звонят многие.
— Я вас не забыла. Вы снова чувствуете себя плохо?
— Просто отвратительно. — Марта услышала сдавленные всхлипывания, и ей показалось, что голос женщины сорвался, — Я… я… обманывала вас в понедельник, Марта.
Да? Как так?
— Я сказала вам, что не думаю о самоубийстве. Я думаю об этом все время, я не знаю, что я сделаю с собой.
— Джанет, ваш муж сегодня дома?
— Нет, его нет в городе. Он в союзе дан… — Она помолчала и добавила: — Я совсем одна.
В союзе дан?.. Что это? Какой-нибудь клуб, объединение или еще что-то подобное? Марта удивилась. Юные туристы называли свои встречи как-то так же, вспомнила она. Быть может, муж Джанет в Национальном клубе туристов? Она должна это запомнить.
— А у вас нет подруги, которая живет недалеко от вас и могла бы прийти и побыть с вами, Джанет?
— О, я не могу рассказать подругам, что со мной случилось, — ответила женщина голосом, полным ужаса.
— Что же случилось с вами? — поинтересовалась Марта.
После минуты абсолютного молчания женщина прошептала:
— Марта, этого я не говорила еще никому. Я поняла, что схожу с ума.
— Как вы пришли к такой мысли, Джанет?
— Это не просто мысль. Я это знаю твердо. Я люблю мужа, но еще больше меня охватывает желание его убить. — Ее голос наполнился отчаянием. — В последнее воскресенье он пришел так поздно, что я вылезла из постели и пошла на кухню, чтобы взять секач для мяса. Я уже шла обратно с твердым намерением убить Фреда в спальне, но все-таки разум вернулся ко мне. Это и заставило меня позвонить вам.
Сердце Марты билось очень сильно. Это была ее первая клиентка, которая страдала острым неврозом. Женщина явно психически больна. С нею нужно говорить очень осторожно.
Марта Пруэтт работала в отделе социального обеспечения, пока в прошлом году не ушла на пенсию, скопив за свою жизнь кой-какие деньги. Ее образование дало ей весьма скромные знания по психиатрии, и Марта понимала, что ей совершенно не хватает подготовки, чтобы использовать психоанализ хотя бы в беседах по телефону. Она знала, что бессмысленно пытаться отговаривать психически больных людей от самоубийства. Оставалось предложить единственно разумное решение: убедить клиентку срочно начать лечиться.
— Вы кому-нибудь говорили о своем желании убить мужа? — спросила Марта.
— Только вам, — ответила женщина упавшим голосом.
— И муж ничего не знает о ваших желаниях?
— Он знает, что я его люблю, — отчаянно бросила Джанет. — Поэтому, когда я в ясном уме, мне больше хочется убить саму себя. Лучше умру я, чем муж, которого я люблю.
— Но в этом нет необходимости: ни в том, ни в другом, — ответила Марта твердым голосом. — Я полагаю, вы позвонили мне потому, что нуждаетесь в совете. Вы примете его?
— Что это за совет? — прошептала женщина.
— Вы понимаете, что психически больны. Все психологи скажут вам, что это — первый шаг к исцелению. Душевнобольной, который знает о своей болезни, в действительности вовсе не опасен в своих поступках.
— Если вы мне никого не порекомендуете, я навещу своего домашнего доктора, — устало произнесла женщина. — Но он родственник моего мужа, и я не могу рассказать ему всего того, что рассказала вам.
— Ни ваш доктор, ни ваш муж не должны знать, что вы нуждаетесь в лечении, Джанет. Вы можете найти адреса многочисленных психиатров на желтых страницах телефонной книги. Но, если вас больше устраивает, я могу вам кого-либо порекомендовать.
Надолго воцарилось молчание, прежде чем хриплый голос медленно спросил:
— Он ничего не скажет моему мужу?
— Джанет, вы должны знать, что у докторов строгая профессиональная этика, согласно которой все, о чем говорит им пациент, является врачебной тайной. Я не обещаю вам, что психиатр, которого вы выберете, не попытается убедить вас довериться мужу, но гарантирую: он ничего о вас не разболтает.
Голос женщины снова зазвучал, полный надежды.
— Вы думаете, тот, кого вы хотите предложить, может мне помочь?
— В этом я убеждена.
— Кто он?
