— Я ничего не видел! — внезапно закричал больной. Из него бурным потоком хлынули слова, будто со дна души вытащили черную пробку. — Понимаете, я нашел ее мертвую. Ширл вся почернела. У нее запал язык, и она стала черной, как негр. Ширл смотрела на меня ужасными, блестящими глазами, как у чучел животных. Они словно говорили: «Он убил меня. Папа, ты позволил ему убить меня. Ты помог ему меня убить. Ты убил меня.» — Биллингз затих. По щеке пробежала большая слеза. — Иногда у детей происходят спазмы сосудов мозга. В Хартфорском госпитале сделали вскрытие. Она задохнулась от собственного языка. Врачи сказали — биоспазм. Домой я возвращался один. Рита была так потрясена, что ее оставили в госпитале и напичкали снотворным. Она тогда чуть с ума не сошла. Я возвращался домой и знал, что у Ширл не было никакого спазма. Это в их мозгах спазмы. Ребенок проглотил язык из-за сильного испуга. Итак, я вернулся в дом, где жил один. Я спал на кушетке при свете, — прошептал Биллингз.
— Что-нибудь случилось?
— Мне снилось, что я в темной комнате. В шкафу что-то есть, но мне плохо видно. Я слышу какой-то шум, какое-то хлюпание… Он напомнил мне о комиксе, который я читал в детстве — «Рассказы из склепа». Помните? Там был парень по имени Грэм Инглз, который мог нарисовать все, что угодно. Помните, там жена утопила его? Привязала к ногам камни и сбросила в карьер, наполненный водой. Но он все равно вернулся, весь сгнивший, черно-зеленый, рыбы съели один глаз, в волосах запуталась тина. Он вернулся и убил ее. Я просыпался, и мне казалось, что надо мной что-то склонилось… с когтями… с длинными когтями.
Доктор Харпер посмотрел на часы, стоящие на столе. Лестер Биллингз говорил уже почти полчаса.
— Когда ваша жена вернулась домой, как она к вам относилась?
— Она продолжала любить меня, — с гордостью ответил пациент.
— Она еще слушалась меня. Настоящая жена так и должна вести себя, правильно? От всех этих разговоров об эмансипации меня просто тошнит. Самое главное в жизни — знать свое место. — Биллингз щелкнул пальцами. — Дена должна слушаться мужа. Первые четыре-пять месяцев Рита была сама не своя… как привидение, блуждала по дому, молчала, не смотрела телевизор, совсем не улыбалась. Я знал, что со временем она станет такой, как раньше. Терять маленьких детей — не так уж страшно. Через некоторое время они забываются, и, чтобы вспомнить их лица, приходится смотреть на фотографии.
Она хотела ребенка, — угрюмо продолжил Лейснер Биллингз. — По-моему, это была неудачная идея. Не вообще, конечно, а только в этот период. Я сказал, нам необходимо побыстрее все забыть и побольше времени уделять самим себе. Раньше у нас было мало возможностей заниматься друг другом. Если хотелось сходить в кино, приходилось долго искать няньку. Даже в город на футбол нельзя было съездить, если ее родители не соглашались взять детей. Моя мать ничего не хотела даже слышать о внуках. Понимаете, Денни родился слишком быстро после женитьбы. Она считала Риту обычной девкой, которые околачиваются на углах. Она всегда почему-то вспоминала об углах, когда говорила о женщинах легкого поведения. Однажды просветила меня насчет болезней, которые можно подхватить, если пойти на уг… к проститутке. Как это бывает… в паху возникает маленькая язвочка, а потом и опомниться не успеете, как все начнет гнить. Мать даже не приехала на свадьбу. — Биллингз постучал пальцем по груди. — Ритин гинеколог присоветовал ей ту штуку… ну, спираль. Утверждал, стопроцентная гарантия. — Лестер Биллингз мрачно улыбнулся, глядя в потолок. — Несмотря ни на что, она опять забеременела. Стопроцентная гарантия!
— Ни одно из противозачаточных средств не дает полной гарантии, — объяснил доктор Харпер. — Таблетки, например, дают лишь 98-процентную гарантию.
— Вот-вот! Она принялась вязать детские вещи, напевать в душе и есть маринады, как ненормальная. Она взбиралась ко мне на колени и что-то проповедовала о провидении. Чушь собачья!
— Ребенок родился через год после смерти Ширл?
— Да. Это был мальчик. Она назвала его Эндрю Лестером Биллингзом. Я не хотел даже дотрагиваться до него, по крайней мере, сначала. Мой девиз — сама натворила, сама расхлебывай! Понимаю, вам это кажется диким, но не забывайте, через что я прошел.
