Одно краткое сладкое мгновение она терпела почтительное прикосновение его руки, и Эллери убедился, что плечи у нее действительно крепкие и одновременно нежные. То, что нужно, то, что нужно! В пылу научного рвения он сжал их. Она дернулась в сторону, Как норовистая кобыла. Потом села поодаль, мучительно заливаясь краской.
— Скажу вам сразу… я… — невнятно проговорила она, обращаясь в основном к своему платочку, споткнулась на полуслове, поднялась, подошла к столику и взяла сигарету. Эллери, с повисшей в воздухе рукой, почувствовал себя довольно глупо.
— Да? — выдавил он из себя.
Женщина опустилась в кресло-качалку, занятая своей сигаретой. Не поднимая глаз, она заговорила:
— Примерно за час до угона самолета мне позвонили. Звонивший сказал, что организовано похищение Джона и Блит.
— Откуда был звонок?
— Этого я вам сказать не могу.
— Не знаете?
Паула молчала.
— А кто звонил? — Эллери вскочил. — Паула, вы знали, что их убьют?
Мисс Перис гневно полыхнула очами:
— Эллери Квин, как вы смеете оскорблять меня подобным вопросом?
— Вы сами напросились, — горько сказал мистер Квин. — Все это очень странно, Паула.
Она хранила молчание. Эллери провел взглядом по ее гладким волосам, с этой интригующей снежно-белой прядью седины. Да, он получил урок. Единственное, в чем он ничего не понимал, — это женщины. А перед ним оказалась исключительно умная и ловкая женщина. Эллери встал с дивана и во второй раз направился к двери.
— Стойте! — крикнула Паула. — Подождите. Ну хорошо, я скажу вам то, что могу.
— Жду.
— Мне не следовало бы это делать, но вы такой… Прошу вас, не сердитесь на меня.
Взгляд ее красивых глаз светился такой теплотой и нежностью, что Эллери моментально растаял.
— Я знаю, кто звонил. — Она говорила совсем тихо, опустив глаза. — Я узнала по голосу.
— Этот мужчина разве не назвался?
— Не старайтесь меня перехитрить. Я не говорила, что это был мужчина. Тот, кто звонил, назвал свое имя. Настоящее имя — я знаю этот голос.
— Значит, никакого секрета в личности звонившего нет? Он — или она — не скрывался?
— Ничуть.
— И кто же это был?
— Как раз этого-то я и не могу вам сказать! Неужели вам непонятно, что я не имею права? Это же выходит за рамки журналистской этики. Если я хоть раз выдам своего информатора, то сотни других потеряют ко мне доверие.
— Но ведь тут убийство.
— Никакого преступления я не совершала, — отпарировала она. — Я бы уведомила полицию, но мне из предосторожности следовало сначала прояснить, откуда был вызов. Оказалось, что из аэропорта, и к тому времени, когда я получила эти сведения, самолет уже взлетел. Более того, полиция уже знала, что их похитили.
— Из аэропорта… — Эллери в задумчивости пожевал губу.
— А потом, как я могла предположить, что все закончится их убийством? Мистер Квин… Эллери, не смотрите на меня так!
— Вы просите, чтобы я ваши слова принял на веру? Но даже сейчас я считаю, что вы просто обязаны сказать об этом звонке Глюку и сообщить ему, кто звонил.
— Боюсь, что вам ничего другого не остается, как просто поверить мне, — прошептала мисс Перис.
— Отлично, — ответил мистер Квин и в третий раз пошел к двери.
— Подождите! — крикнула ему вдогонку Паула. — Хотите, подкину вам нечто действительно стоящее?
— Не слишком ли будет? — саркастически осведомился Эллери.
— Только для ваших ушей. Я этого пока еще не публиковала.
— Ну и?..
— Чуть больше недели назад, точнее, 13-го числа, в среду, Джон и Блит совершили воздушное путешествие.
— Я не знал, — пробормотал Эллери. — И куда же они летали?
— В Шоколадные горы, в поместье мистера Стюарта.
— Ничего особенного я в этом не вижу. Джон и Блит к тому времени уже решили пожениться. Вполне естественно перед этим повидаться с отцом.
— Только не говорите, что я вас не поставила в известность.
Эллери нахмурился:
— Паула, вы слишком много знаете, и это меня беспокоит. Говорите уж, кто отравил Джона и Блит?
— Опять за старое?
— Или — что еще важнее — почему их отравили?
— О-о, как вас заело, да?
— Вы не ответили на мой вопрос.
— Душа моя, — со вздохом произнесла Паула, — я всего лишь одинокая женщина, сижу в большом доме и никуда не выхожу. Все, что я знаю, я черпаю из газет. И тем не менее я начинаю думать, что о мотиве можно догадаться.
