— Так ты со мной или нет? В последний раз спрашиваю.
Я впился взглядом в его лицо, в лицо единственного человека на планете, которого по праву мог назвать своим другом, потом посмотрел на разъяренную толпу вокруг костра и без колебаний ответил:
— Ни в коем случае.
Тэсит брезгливо поморщился и спросил зло и укоризненно, каким-то чужим голосом:
— Знаешь, что означает слово «доблесть»?
— Знаю, — сердито ответил я. — А вдобавок мне хорошо известно слово «безрассудство»!
Тэсит собрался было ответить, но тут неожиданно налетевший порыв ветра взметнул пламя костра так высоко, что он понял: времени терять нельзя. И ему пришлось оставить безнадежные попытки склонить меня к участию в этой самоубийственной авантюре.
Весь подобравшись, он огромными прыжками помчался к холму. Девушка-ведьма первой его заметила. Она оказалась единственной из всех находившихся близ костра, чье внимание не было целиком и полностью поглощено созерцанием языков пламени. Лицо ее приняло озадаченное выражение.
«Еще бы! — подумал я. — Наверняка колдунья, подобно мне самому, решила, что бедняга спятил с ума».
Едва Тэсит предстал перед толпой, как та разразилась злобными криками и воем. Ни у кого из собравшихся не возникло сомнений в его намерениях: достаточно было взглянуть на меч в его руке. Он собирался лишить их замечательного, редкостного развлечения, а следовательно, явился к ним как враг. Некоторые из парней немедленно образовали живую стену на пути Тэсита к костру — встали вплотную друг к дружке, сцепившись руками. Тэсит угрожающе взмахнул своим коротким мечом. Парни подались назад, но путь ему не освободили. Я почему-то был уверен, что кровопролитие не входило в его планы. Так оно и оказалось. Неожиданно для окружающих он молнией взлетел на дерево, сбоку от которого остановились противники. Это их совершенно сбило с толку. И лишь когда Тэсит пополз по толстой ветке, которая нависала как раз над головой девушки, они разгадали его маневр. Дым делался все гуще, и мне ее почти не было видно. Но я слыхал, как она кашляла — тяжело, надсадно. Мне стало ее жаль. А еще я в душе ей позавидовал. Надо же, как она стойко держится. Наверняка ведь сама не своя от страха, но ничем этого не выказывает. Признаюсь: я бы на ее месте уже орал как резаный и в самых униженных выражениях молил этих скотов о пощаде.
Лишь в этот миг я окончательно осознал: я не обладаю тем, чем многие вроде Тэсита наделены в избытке. Понимаете, есть среди людей такие, для которых всего важней благополучие человечества. Ради этого они на все пойдут, пожертвуют собой не задумываясь. Другие же превыше всего ценят собственную безопасность, в поступках своих они руководствуются прежде всего мудрой пословицей: «Своя рубаха ближе к телу». К числу последних, как вы догадываетесь, я относил и себя. И поверьте, меня все это ни капельки бы не взволновало и не огорчило, не будь Тэсит моим единственным другом. Но, глядя с безопасного расстояния, как он геройствует, рискуя собой, я невольно чувствовал, как душу мою сковывает тяжесть. Я просто не мог последовать его примеру. Потому как по природе своей не был способен на геройство и самопожертвование.
Мне следовало бы восхищаться своим другом Тэситом.
Но я испытывал к нему одну только жгучую зависть. Вернее, в душе моей воцарились одновременно и зависть, и злость, и досада.
Мамаша-оборванка принялась визгливым своим голосом выкрикивать проклятия в адрес Тэсита и девушки, ее сынок Эдмонд по привычке втянул голову в плечи. Тэсит спрыгнул с ветки и одним движением своего меча рассек веревки, которые стягивали грудь ведьмы. Нагнувшись, он выхватил из груды хвороста занявшуюся ветку и с этим подобием факела в одной руке и мечом в другой быстро оглядел костер.
— Сюда! — скомандовал он девушке и указал на тот участок огненного кольца, где пламя еще не успело как следует разгореться. На лице колдуньи мелькнула тень сомнения и страха. Тэсит не долго думая обнял ее за талию рукой, в которой был зажат меч, и прыгнул. Но ветки хвороста, от которых он при этом оттолкнулся, не спружинили под его ногой, как он рассчитывал, а разъехались в стороны. И хотя им с девушкой удалось преодолеть огненную преграду, приземление оказалось вовсе не таким благополучным, как рассчитывал мой друг. Вместо того чтобы, приземлившись стоймя, тотчас же пробиться сквозь толпу при помощи самодельного факела и меча, Тэсит с девушкой свалились наземь, как два увесистых мешка. При этом Тэсит очутился верхом на ведьме и выпустил из руки горящую ветку.
