За себя я совершенно не боюсь, хотя иногда думаю, что совершаю ошибку и что все кончится бедой. Что-то внутри меня — дух или «второе я» — хочет моей погибели. Свое «второе я» я помню с самого детства.
5 февраля. Вчера провела с ним несколько часов. Гуляли в Саксонском саду. Стояли у пруда, где летом плавают лебеди. Сейчас пруд затянут льдом. Мальчишки и девчонки катались на коньках, скользя и выделывая всевозможные забавные фигуры. Мы направились в аллею Роз. Он написал мое имя на снегу. То он весел и беззаботен, то вдруг мрачнеет. Ему так идет его новый костюм. Говорили о книге Вейнингера «Пол и характер»; он согласен с Вейнингером, что у женщины нет души.
Как все это глупо!
Поехали на трамвае на Злотую. Он хотел, чтобы я вместе с ним поднялась в квартиру Абрама, но я ответила, что уважающая себя девушка не пойдет с мужчиной в пустую квартиру. Он ужасно сердился. На самом деле я боялась, как бы не встретить Стефу. Да и дворник тоже меня знает. Но потом я все-таки пошла; мы решили, что, если Стефа вдруг появится, я выбегу через черный ход. Все это было ужасно беспокойно.
Он не стал включать свет. Мы долгое время сидели на диване у дяди в кабинете и разговаривали. Его раздирают противоречия. И он ужасный пессимист. Говорит, что мир — это джунгли и что с точки зрения морали человек уступает животным. Говорит с такой убежденностью, что мне хочется плакать. Я должна верить в Человека, и во всемогущего Бога, и в любовь, и в душу. Если бы у меня этой веры не было, я просто не смогла бы жить.
Когда он сидел рядом со мной в темноте, меня не покидало чувство, будто он гораздо старше своих лет — что ему тридцать, а то и сорок.
Пусть он разрушит все мои иллюзии — я не против! Так приятно слышать его голос. Я не сомневаюсь: его вера в человечество восстановится. В Швейцарии у нас будут общие идеалы. Мы молоды, мы любим читать, обсуждать прочитанное. А что еще надо? Когда я думаю, что могла променять его на Фишла, у меня по коже мурашки бегают.
Мы долго целовались. Он сказал, что я самая красивая девушка на свете. Был ли он искренен? Иногда он такой наивный, прямо как семилетний мальчишка. На сегодня хватит. Я очень счастлива.
Середина ночи. Что будет, если наш секрет раскроется? А что, если я заболею? Строить счастье на песке — трагедия. Прежде чем заснуть, читала «Исповедь» Толстого. Он говорит, что человек должен развить в себе любовь ко всему человечеству. И тогда мне придется всех любить: Шифру, Копла, мою новую бабушку, Аделе, моего бывшего учителя математики, Мечислава Кнопека, да и шадхана Зайнвла тоже. Неужели человек способен вместить в себя столько любви?
Сны не дают мне покоя. Стоит мне закрыть глаза, как я вижу фантастические видения, яркие цветы, слышу колокольный звон. Иногда мне видится, что весь мир охвачен пламенем. Что происходит с моими бедными мозгами?
Сижу на краю постели в полном смятении чувств.
8 февраля. Пришлось обещать маме и папе, что на помолвку с Фишлом я соглашусь через две недели. Разумеется, я их, несчастных, обманула. Дядя Абрам ведет себя странно: отговаривает меня от моего «приключения» и в то же самое время нам помогает. Пытается выбить Асе-Гешлу субсидию: в здешней еврейской общине есть фонд для бедных студентов. По мне, так это все равно что просить милостыню. Дядя и сам готовится ехать за границу. Как было бы замечательно, если бы мы, все трое, оказались в Альпах. Мама очень слаба, лицо желтое. Смотрит на меня так, словно знает, что я собираюсь сбежать.
Гина получила развод от своего мужа-фанатика. В самом скором времени она выйдет замуж за Герца Яновера. Вероятно, они тоже поедут в Швейцарию, и тогда там будет много наших.
11 февраля. Мы с Клоней и Аса-Гешл ходили вместе в кинематограф на Желязной улице. Он совершенно не понимал, что происходило на экране, и нам пришлось все ему объяснять.
У меня такое чувство, что все, что со мной происходит, — это тоже своеобразный кинематограф. Все ирреально — и жизнь, и смерть. Интересно, о чем он сейчас думает. Иногда мне кажется, что он не один человек, а сразу несколько.
12 февраля.
