Поэтому, когда на ее горизонте возник молодой человек, в семье это восприняли как чудо. Звали молодого человека Шимон Бендл, был он из Динева, из Галиции. Гигантского роста, с густыми, вьющимися черными волосами, узким лицом, острым подбородком и длинной шеей, он облачался обыкновенно в подпоясанную военным ремнем блузу, узкие, заправленные в краги брюки и тяжелые башмаки. Отец его был землевладельцем, и Шимон умел пахать, сеять, доить коров и держаться в седле. На ферме халуцим в Грохове ему сказали, что учиться ему больше нечему и теперь он может возделывать землю в Палестине. Не хватало только свидетельства. Когда бы он ни приезжал из Грохова в Варшаву, он все время проводил с Шошей. Учил ее говорить на иврите с сефардским произношением и брал ее с собой на собрания юных сионистов. Домой Шоша возвращалась поздно, и Башеле ее спрашивала:
— Хорошо провела время?
— Ничего.
— О чем они говорили?
— Много о чем.
— Ты действительно хочешь ехать в Палестину?
— Почему бы и нет? Это ведь наша родина.
На Хануку Шимон подарил Шоше серебряную звезду Давида на цепочке. Теперь он сидел на кухне, на краешке стула, и не сводил с Шоши своих больших темных глаз. Монек смотрел на него с нескрываемым любопытством, он искренне не понимал, что Шимон нашел в сестре. Не уставал он удивляться даже тому, что Шоше хватает ума торговать шоколадом.
Рита то и дело поглядывала на Шимона и задавала ему такие вопросы: «А правда, что песок в Палестине очень горячий? А правда, что арабы очень красивые? А правда, что водой там торгуют на кварты?»
Шимон обстоятельно отвечал. Он достал из кармана карту, разложил ее на столе и стал водить по ней пальцем, показывая, как следует осуществлять искусственное орошение и как превратить пустыню в плодородные земли. Он бойко перечислял на иврите названия поселений и вообще вел себя как исконный житель Палестины.
С лица Шоши не сходила улыбка.
— Шимон, — сказала она, — расскажи им про араба с шестью женами.
— Зачем? Я ведь уже рассказывал.
— Расскажи еще раз. Ой, мама, это ужасно смешно.
Иппе, младшая сестра Шоши, с раннего детства была калекой; на одной, тонкой, как стебель, ноге она носила ортопедический башмак. Маленькая, смуглая, очень некрасивая, с дурным нравом, она работала на фабрике бус. Сейчас она сидела на низкой табуретке и перебирала кораллы, которые взяла домой с работы. Самой красивой из детей была четырнадцатилетняя Тобйеле, она училась в четвертом классе. Тобйеле сидела за столом в гостиной и занималась математикой. Этот предмет давался ей легче других — в этом отношении она пошла в отца. Всякий раз, когда мать на нее злилась, она в сердцах говорила: «Отцовская кровь!»
Когда Башеле стояла у плиты и переворачивала оладьи, с лестницы послышались вдруг знакомые шаги. Она прислушалась: нет, это не Хаим-Лейб, у того шаги тяжелее. Раздался стук в дверь.
— Кто там?
Ответа не последовало. Она открыла закрытую на задвижку дверь и побледнела, как мел. На пороге стоял Копл. За эти годы он и помолодел, и постарел. Копл был в светлом пальто, кремовой шляпе и в желтых ботинках с острыми носами и на высоком каблуке. Изо рта у него торчала сигарета. Он огляделся: в глазах сквозили любопытство и страх. Башеле всплеснула руками.
— Не падай в обморок, я не покойник, — сказал Копл в своей грубоватой манере. — Добрый вечер, дети.
У Шоши вытянулось лицо, улыбка исчезла. Иппе широко разинула рот. Монек встал.
— Добрый вечер, папа, — сказал он.
— Ну-ка, ну-ка, это Шоша. Это Иппе. А где Тобйеле?
В это время в дверях с карандашом в одной руке и ластиком в другой возникла Тобйеле.
— Тобйеле, это наш отец, — сказал Монек.
— Знаю. Помню, — сказала по-польски Тобйеле.
Наконец Башеле обрела дар речи.
— Приехал без предупреждения. Мог бы дать знать…
— Я сам не знал, что приеду. Сел на пароход в последний момент. Где Хаим-Лейб?
Башеле уставилась на бывшего мужа. Она так разволновалась, что забыла, кто такой Хаим-Лейб.
— Дяди нет, — ответил за мать Монек.
— Ладно, чего уж там. Я ведь не скандалить пришел. Хотел детей повидать.
— Папа, это моя жена.
Рита покраснела.
— Bardzo mi przyjemnie, — пробормотала она по-польски. — Мне очень приятно.
