— Я пойду и разыщу Корнелиуса, — радостно сообщила Робин. — Надеюсь, вам приятно услышать, мистер Робертс, что тогда вы не слишком точно прицелились. Корнелиус вернется на второе действие в качестве главного действующего лица.
— Честно, я никуда не целился! — запротестовал я. — И надеюсь, что у вас обоих останутся лишь метки вашей страсти.
Робин многообещающе улыбнулась, проходя мимо меня, изгибы ее ягодиц совершенной формы, лаская взор, вырисовывались под облегавшим шелком ее платья в черную и оранжевую полоску.
— Почему бы вам не заглянуть и не убедиться в этом лично, — прошептала она застенчиво за секунду перед тем, как исчезнуть в коридоре.
— Похоже, остались только мы с вами, — усмехнулась Ивонн, плотоядно глядя мне в глаза.
— Хотите выпить?
— Я хочу вас, Рэнди.
— Возможно, чтобы оправиться после вчерашнего, мне потребуется не меньше недели, а кроме того, голова у меня занята убийствами.
Ивонн подошла ко мне, и я только сейчас заметил, что на ней огненно-красное креповое платье с невероятно низким вырезом.
Обняв меня за шею одной рукой, она прошептала:
— Надеюсь, вы это не всерьез. Мне пришло в голову, может, вы сами решили от нас отделаться, чтобы облегчить себе задачу?
— Я счел бы забавным ваше предположение, если бы только что не видел лица Черил, — грубо оборвал ее я.
— Не злитесь, — умоляюще попросила она. — Я пошутила.
— Давайте выпьем, — предложил я.
— О’кей. И тогда вы передумаете и проведете ночь со мной?
— Как вы можете в такое время думать о сексе! Еще и ужина не было!
Ивонн хихикнула.
— Просто из жадности. А вы ведь еще даже не выпили.
— Я готов это исправить.
— Мне бренди, пожалуйста.
Я вручил ей бренди, потом налил себе двойной бурбон.
— Теперь, когда вы немного расслабились, — прошептала мне на ухо Ивонн, когда я растянулся на диване, а она клубочком свернулась подле меня, — я раскрою вам секрет.
— Великолепно! — произнес я рассеянно. — У меня пунктик насчет секретов еще с раннего детства, когда моя мамочка никак не хотела рассказать мне, чем-они с папочкой занимаются в спальне!
— О, какой испорченный ребенок! — пропела Ивонн, и ее глаза засветились восхищением.
— Я вспомнил о своих знаниях, когда подрос. Самая страстная любовная история произошла со мной, когда мне не исполнилось и девяти.
— После вчерашней ночи я не могу вам поверить, Рэндол Робертс.
— Хотите верьте, хотите нет, но это правда. А теперь — как насчет секрета?
— Прежде чем я раскрою тайну, пообещайте переспать со мной сегодня ночью — я даже готова подождать до ужина.
— Ну, дело того стоит, — вздохнул я. — Обещаю.
— Ну и негодяй! — рассмеялась она. — Конечно же дело стоит того. — Затем она неожиданно стала серьезной. — Извините, мне следовало бы сказать вам раньше, но я так нервничала… Этот свитер — я узнала его — он принадлежит Филиппе.
— Что?! — Я выпрямился, сев на диване, и окинул ее хмурым неодобрительным взглядом. — Почему вы промолчали?!
— Я… я постеснялась бросить ей это в лицо. Что значит мое слово против ее? Все равно ничего не докажешь, а она убила бы меня следующей.
— Ладно, — пробормотал я сквозь зубы, — если это ее свитер, то почему он ей не подходит?
— Потому что он сел, — просто объяснила Ивонн, как будто я и сам не мог догадаться. — Однажды мы вместе с ней отправились на прогулку, чтобы избавиться от Андреа, которая чуть не довела нас обеих до… — Она замолчала, и ее щеки порозовели.
— До самоубийства? — услужливо подсказал я.
— Что-то в этом роде, — продолжала она. — Во всяком случае, мы двинулись к скалам, исследуя лужи, которые остались после прилива, в поисках чего-нибудь интересного, и огромная волна смыла нас обеих со скалы. Мы промокли до нитки. Филиппа гуляла в этом свитере. На следующий день она сообщила мне, что он сел.
— Вы полагаете, она наверняка помнит этот случай? — спросил я. — И хотела удостовериться, что вы о нем забыли?
— О, вы так думаете?! — недоверчиво прошептала Ивонн. — Рэнди, вы сделаете что-нибудь, правда? Вы останетесь со мной и не дадите ей убить меня?
— Убийства больше не будет, — твердо пообещал я из лучших побуждений.
— Какое облегчение слышать это, — вздохнула Ивонн. — А теперь пойдем, покажете мне свое искусство. — Она села с решительным видом.
