— Удивительно! — развел я руками. — Даже после стольких лет, как там никого не оказывалось!
Когда я не нашел свитера в комнате Филиппы, то решил прогуляться. В это утро шторм ушел в море, и ветер стих. Я обошел дом, держа путь к смотровой площадке. Утоптанная дорожка вела между большими камнями.
Месяц давал достаточно света, чтобы я смог разглядеть, что впереди какой-то мужчина тащит чье-то тело. Он согнулся и тянул одетую в мини-юбку фигуру за ноги. Прежде чем я придумал какой-то план действий, мой мозг совершенно вырубился. Обычно это происходило со мной, когда кто-нибудь бьет меня по затылку чем-то вроде стены от дома.
У кого-то отсутствует чувство юмора или очень извращенный садистский ум, решил я, моргая от боли, когда понял, что подвешен за запястье рядом с женщиной с размозженным черепом и широко раскрытыми немигающими злобными глазами. Это была Андреа. Некрасивая обладательница слишком большой груди, она не имела никаких шансов уговорить меня сделать ее владелицей семидесяти миллионов баксов.
Ее тело висело на веревке, обмотанной вокруг ее запястий и пропущенной через то же самое железное кольцо, с которого свисал и я. Я снова находился в подвале, где Лофтинг устроил пыточную камеру.
Послышался громкий удар, какое-то царапанье и приглушенный крик. Дверь распахнулась, и показался Лофтинг с лошадиным хлыстом в левой руке, правая же закрывала нижнюю половину лица Аманды, подавляя ее протесты. Она отвечала, пиная его ногу и издавая продолжительный, громкий, убедительный вой.
— Это вам не поможет, мисс. Отсюда вас никто не услышит.
— Ошибаетесь, — бросил я, безуспешно надеясь, что в этот момент кто-то наверху стоит рядом с камином. — Как вы думаете, почему я нашел вас в прошлый раз?
— Да, верно. — Лофтинг задумался. — Я хотел вас спросить. Глупо, что не сделал этого. И все же я полагаю, Джойс и Корнелиусу удастся отвлечь внимание от нескольких приглушенных криков.
— Что случилось с Андреа? — невнятно спросила Аманда, закусив руку и уставившись широко раскрытыми глазами на тело, висевшее рядом со мной.
— Не важно! — завопил я. — Продолжай кричать.
Удивительно, почему мне не пришло в голову сделать это самому, но когда я уже раскрыл рот, чтобы присоединиться к воплям Аманды, Лофтинг сказал:
— Теперь больше нет нужды кричать, мистер Робертс. Сейчас я обрежу веревку. Ну и ну, еще одно убийство! Что же нам делать, чтобы прекратить это сумасшествие?
Я уставился на него в полном недоумении.
— Вы утверждаете, что не вы… вы не… — забормотал я бессвязно. — А как же Аманда?
Великан посмотрел сверху вниз на побледневшую девушку, которая замерла, словно впав в транс.
— Мне очень жаль. Я, должно быть, напугал вас, мисс, и сожалею о своей поспешности.
— Что это значит, пропади все пропадом! — разъяренно заорал я. — Если не вы привязали меня здесь, тогда кто же?
— Очевидно, тот, кто привязал и ее, — незатейливо ответил он. — Но зачем, как вы думаете?
— Может, они надеялись, что таким образом обвинение падет на вас, — задумчиво предположил я. — Или же решили напугать меня до смерти.
— Вы говорите «они», мистер Робертс?
— Ну, если не вы убили Андреа, то это мог сделать только тот парень, а он не справился бы один, и доказательством тому моя непереносимая головная боль.
— Уверяю вас, я не убивал эту юную леди, — настаивал Лофтинг.
— Тогда как же вы собирались поступить со мной? — с вызовом бросила разъяренная Аманда, неожиданно припомнив недавнюю борьбу.
Лофтинг переступил с ноги на ногу и смущенно посмотрел на нее.
— Ситуация казалась мне отчаянной. Поэтому я подумал, что путем убеждения смогу получить признание от убийцы. А если удастся, то и более важные сведения — доказательства того, кто из них не является дочерью мистера Брэдстоуна.
— И выбор пал на меня? — скептически спросила Аманда. — Вы хотели получить признание от меня? — На последнем слове голос ее возвысился до визга, и она снова лягнула Лофтинга.
Он нахмурился и от боли отступил на шаг назад.
— Вовсе нет, вовсе нет, — поспешно заверил он. — Совсем не обязательно. Вы всего лишь подвернулись мне под руку.
— Я пошла за кубиками льда, — усмехнулась Аманда, а потом возмущенно обратилась ко мне: — Все остальные сидели в гостиной, возникло нечто вроде перемирия, и мы решили это отпраздновать. Я отправилась на кухню, а
