Ее тело дрожало рядом с моим, и я позволил ей повисеть на мне пару минут, гладя ее по волосам и изо всех сил изображая из себя уверенную особь мужского пола.
Сочтя, что достаточно утешил ее, я расцепил ее руки и протянул ей кусок свитера.
— Вы видели это раньше?
— А что в нем особенного? — пожала плечами Аманда.
— Рукав принадлежит тому, кто сбросил Черил со скалы.
— Ох! Ну, я не знаю, видела ли я его раньше или нет, — прохныкала она сконфузившись. — Честно, не помню!
— Но принадлежит же он кому-то! Вот что, мое сокровище, помогите-ка мне собрать всех подозреваемых вместе в гостиной, возможно, мы и найдем владелицу.
— Хорошо, — кивнула Аманда нервно, — но если меня не будет через десять минут, бросайте все свои дела и отправляйтесь меня искать.
— Обещаю. Теперь я пойду на третий этаж, а вы возьмете на себя второй — и окажетесь в гостиной раньше меня!
— Надеюсь, это сработает, Рэнди, — заявила она решительно. — Боюсь, не выдержу еще одной ночи, ожидая, что меня убьют!
Потребовалось полчаса, чтобы отыскать всех и усадить в одной комнате. А когда прибыл Лофтинг, сделав свои дела в кладовой, я уже сомневался, что моя идея собраться вместе так уж хороша, если принять во внимание наши чувства друг к другу.
— А вот идет дворецкий! — ухмыльнулась Филиппа, погружаясь в самое удобное кресло. Она явилась в ярких лимонно-желтых слаксах и такого же цвета просвечивающем насквозь сетчатом топе, выставлявшем напоказ все детали ее тела.
— Все подозреваемые здесь, мистер Робертс, — вымолвила она натянуто.
— Почему бы тебе не смыть эту ухмылку превосходства со своей крысиной физиономии, ты, слабоумная золотоискательница! — ласковым голосом осведомилась Андреа.
— Осторожней, не упади, дорогуша, — промурлыкала, совершенно не выходя из себя, Филиппа. — С такими сиськами достаточно слабого северо-западного ветерка, чтобы у тебя соски встали.
— По крайней мере, мужчина сразу понимает, что я женщина, — прошипела Андреа. — А вот с тобой может произойти недоразумение.
— Все было бы так, дорогуша, — исходила ядом Филиппа, — если бы не твоя постная образина.
— Мы здесь для того, чтобы обсуждать убийство, а не исследовать изъяны друг друга, — с отвращением прикрикнул я, стараясь отвлечь внимание девушек, пока они и впрямь не надавали друг другу тумаков. Джойс того и гляди была готова наброситься на Корнелиуса, а Ивонн и Аманда уже обменивались испепеляющими взглядами.
— Почему вы так уверены, что это убийство? — высокомерно спросила Джойс, посмотрев на меня, словно на нарушителя общественного спокойствия, вознамерившегося стать центром всеобщего внимания. — Девушка могла упасть сама.
— Это доказывает, что ее столкнули, — ответил я, подняв розовый рукав. — Черил оторвала его от свитера того, кто ее спихнул. Когда я нашел ее тело, ее рука все еще сжимала его.
— Ну, во всяком случае, ваша находка исключает нас троих, — самоуверенно заметил Корнелиус. — И сужает круг до барышень.
— Робин тоже исключается, — согласился я, — поскольку она находилась с вами, когда случилось несчастье. — Я одарил его отрепетированной ядовитой ухмылкой.
— Я тебе этого не забуду, Робертс, — пробормотал он стальным голосом. — Ну погоди! Если я застану тебя наедине…
— Не так громко, Корнелиус, — весело парировал я. — Девушки неправильно вас поймут, а это подмочит мою репутацию.
— Рэнди! Вашей репутации ничто не грозит, — многозначительно намекнула Ивонн. Все остальные посмотрели на нее — и на меня — с нескрываемым презрением.
Я сменил тему разговора, пока мое лицо не покрылось красными пятнами.
— Не знает ли кто, кому принадлежит этот свитер? Вы могли видеть в нем кого-то.
— Только не меня, — пожала плечами Филиппа.
— И не меня! — подчеркнула Андреа.
— Он — не мой, — отстраненно произнесла Джойс. — И я еще даже не видела всех девушек.
— Как-нибудь я вас с ними познакомлю, — услужливо предложил я.
— Не беспокойтесь, — ответила она с ледяной решительностью. — Уверена, у нас нет ничего общего.
— Даже желания получить деньги? — подколол Лофтинг равнодушным тоном.
— Именно поэтому-то она и не хочет, чтобы ее путали с остальными, — заметил я. — Джойс уверена, что получит ничтожные десять миллионов, и чувствует свое превосходство.
