— Потому что мы сами узнали совсем недавно, — объснил Роберт. — После этого Веронику лечили, да и Майкл уверил меня, что все осталось позади. Он сказал, будто она уже живет в реальном мире.
— Может быть, и в реальном. Только в каком? В ее или вашем?
— О Боже! Я знаю, с Дэниелом случится беда, — залилась слезами Луиза.
— Думаю, вам надо принять успокоительное, — сказал доктор Тернбулл, который до тех пор молчал.
— Ничего мне не надо, — возмутилась Луиза. — Я не хочу спать. Я хочу найти и вернуть своего сына.
— Знаю, — вмешался Роберт. — И все равно, дорогая, ты должна сохранять спокойствие, чего бы это тебе ни стоило.
— Поэтому я думаю, что вам бы хорошо принять мягкое успокоительное…
— Заткнись Айан, — потребовала Бетти, которая была знакома с доктором с детства, так как они ходили в одну школу в деревне. — Ты бы стал принимать успокоительное, если бы у тебя украли сына?
— Ну…
— Естественно, не стал бы, — сказала Бетти. — Ты бы его искал. Вот и мы собираемся это делать. Так что забудь о проклятых лекарствах.
— Сейчас ночь и нет никакого смысла пускаться в путь, — пряча блокнот, спокойно проговорил сержант Ходжес. — Мы предупредим все порты и аэропорты, чтобы они обратили внимание на Веронику Барух с ребенком. Сэр, у вас есть фотография вашей сестры? — спросил он. — Желательно недавняя. И хорошо бы еще иметь фотографию маленького Дэниела.
— Да. Я сейчас принесу.
— Сержант, — позвала Мелани, которая решила выложить все начистоту, так как прежде сказала только, что вошла в комнату Дэниела и не нашла его там.
— Что, девочка? — Сержант Ходжес с самого начала не сомневался, что она рассказала не все. — Ты еще что-то вспомнила? Правильно?
— Да. Я не врала, когда сказала, что все время была в своей комнате и ничего не слышала. Только… — Мелани всхлипнула и едва не расплакалась, но взяла себя в руки. — Я была не одна. У меня был мой друг Эдди Паркер. Когда гости разошлись, я пригласила его к себе. У нас была бутылка вина. Мы выпили. Пока он не ушел, я не заходила к Дэниелу. Он ушел в половине одиннадцатого. Тогда я и обнаружила, что Дэниела нет. — Слезы потекли у нее по щекам. — Ох, я ужасно виновата. Если бы я была одна, наверное, я что-нибудь услышала. — Она посмотрела на Луизу: — Вы сможете меня простить?
Луиза заставила себя говорить спокойно.
— Мелани, мы предоставили тебе квартиру, чтобы ты могла принимать в ней своих друзей. Мы с Робертом ведь тоже были дома. Да и внутренняя связь работала все время. Но мы ничего не слышали. Так что не вини себя.
— А связь была включена, когда вы зашли к мальчику в комнату? — спросила молодая женщина-полицейский.
— О да. Я сразу посмотрела, как только увидела, что Дэниела нет. Все было включено. Обычно около девяти часов мальчик просыпался, и я давала ему попить, но сегодня он спал. Он очень устал и заснул сразу же, как только я положила его в кроватку. Понимаете, он ведь был с гостями.
— Похоже на то, — сказала молодая женщина, которая кое-что знала о детях, так как у ее сестры был ребенок, — что Дэниел не проснулся, когда его забирали. Я бы не особенно обращала внимание, была включена связь или нет. Если он спал, то это нормально, что вы ничего не слышали.
Гордон обнял Мелани за плечи.
— Ну, ну. Видишь, тебе не за что себя ругать. Не надо плакать.
Позднее, когда Мелани обо всем рассказала Эдди, он содрогнулся от ужаса, но ничего не сказал. Правда, для себя он решил, что больше никогда не дотронется до чужой собственности. Если бы он не выключил связь… Он чувствовал себя виноватым не меньше Мелани. Если бы они не увлеклись так собственными радостями, то, возможно, что-нибудь и услышали.
Роберт возвратился с двумя фотографиями.
— Это самые последние, — сказал он, подавая их сержанту Ходжесу.
— Хорошо, сэр. Мы передадим их по факсу в порты и аэропорты. Правда, я думаю, если это… в самом деле ваша сестра взяла ребенка, то она где-нибудь в здешнем отеле. Рано утром мы сделаем сообщение по радио и в теленовостях. Дадим описание, покажем фотографии.
Когда полицейские ушли, Роберт сделал еще одну попытку дозвониться до Франции, но линия все еще не работала и телефон молчал.
