— Да? Я не знала. Но мы уже это обсуждали. И я сказала тебе, что мне никогда не наскучит быть с ребенком. И мне не скучно.
Майкл лег в постель.
— Луиза, я тут подумал. Наверное, тебе лучше вернуться на работу еще до Рождества. Я знаю, Дэн от этого не пострадает.
Луиза повернулась к нему спиной, но он обнял ее и нежно погладил ей грудь.
— Спасибо за разрешение, — буркнула Луиза. — Я уже договорилась, что буду работать два раза в неделю после Рождества и не собираюсь ничего менять. И не думай, что я иду на работу от скуки. Мне нужна независимость.
— А… — Майкл был удивлен и раздосадован. — Зачем тебе независимость?
— Я вышла за тебя замуж, но это не значит, что я к тебе приклеена.
— Не значит.
Луиза не поняла, сказал он это с радостью или с грустью. Он все еще не отпускал ее, поэтому Луиза высвободилась из его объятий и отодвинулась на край кровати.
— У меня болит голова. Спокойной ночи. Постаравшись лечь как можно дальше от Майкла, Луиза почувствовала, как ее охватила ярость. Он не смеет! Не смеет обманывать! И он собирался ее ласкать, когда от него все еще пахло другой женщиной! Все правильно. Он женился на ней по необходимости, но это же не исключало взаимного доверия.
А потом он сказал, что любит ее. Она не тянула его за язык. Он сам сказал. Не надо было говорить. Всего три слова. И она поверила, что у нее всегда будет прекрасная жизнь. Она поверила ему, потому что убедила себя будто любит его.
Луизу это потрясло. Она даже села в постели от неожиданности. Я убедила себя, будто люблю его.
Луиза испугалась своего открытия, но заставила себя посмотреть правде в глаза. Она сама себе врала. Она спала с Майклом, чтобы забеременеть, а потом вышла за него замуж, чтобы у ребенка был отец. Сон бежал от Луизы. Ничего не поделаешь. Правда есть правда. Ей было больно. Майкл нравился ей, даже очень нравился, но она не любила его. И вновь при мысли о его предательстве ее охватила ярость. Любила — не любила, это ничего не меняет. Она его не обманывала и не собиралась обманывать. Почему же он позволяет себе?..
В соседней комнате захныкал Дэниел. Луиза подождала, пока Майкл встанет. Теперь, когда мальчику надо было всего-навсего дать воды или поменять памперсы, он обычно подходил к нему ночью. Однако Майкл не пошевелился. Он спал. Крепко спал. И совесть его не мучает, сердито подумала Луиза и соскользнула с кровати.
— Тихо, тихо, милый, — прошептала она. — Ярости как не бывало. Едва ребенок оказался у нее на руках, она вновь была сама любовь и нежность. Так случалось каждый раз, стоило ей коснуться сына. Луиза увидела, что малыш улыбается ей.
— Сейчас надо спать, поэтому попей воды и отправляйся обратно в постельку.
Бутылочка с водой стояла рядом на столике, и едва Дэниел заметил, что Луиза потянулась за ней, он умолк и стал ждать. Потом он жадно схватился за нее и потащил в рот. Он уже спал, когда Луиза поменяла ему памперс и уложила обратно.
Она стояла, наклонившись над ним, и смотрела на его черные волосенки, длинные ресницы, пухлые ручки.
— Что бы ни было, милый, — прошептала она, — я никогда не пожалею, что ты у меня есть.
Дэниел улыбался во сне, и Луизе было приятно думать, что он улыбается в ответ на ее слова.
Вернувшись в спальню, она постояла возле кровати, глядя на Майкла и не понимая, как у него хватает совести спать. Тогда, решив найти неопровержимое доказательство его близости с другой женщиной, она пошла в гардеробную. С отвращением, подражая детективу из второсортного фильма, она обыскала его карманы и нашла женский шелковый платочек, тотчас же пожалев об этом. Однако отступать было поздно. Луиза долго смотрела на него, потом поднесла к носу и понюхала, ощутив ни на что не похожий, экзотический аромат. Теперь она знала, что делать дальше.
Зажегся свет, и от неожиданности Луиза вскочила на ноги.
— Какого черта ты тут делаешь среди ночи?
Майкл стоял в дверях холла, который вел в комнаты, где он прежде жил с Вероникой.
— Ищу ответ на вопрос, — ответила Луиза.
— Какой вопрос?
— На вопрос, с кем ты спал.
Луиза слушала свой спокойный, безразличный голос, словно это был чужой голос. Как будто в ней были две женщины, одна из которых стояла в сторонке, критически поглядывая на мужчину и женщину и понимая, что одно неловкое слово, и эта другая женщина окажется в глубокой черной пропасти. Майкл не сводил с нее глаз.
