– Вы здесь единственная женщина? – спрашиваю я с невинным видом.
– Да.
– Тогда вам нужны доспехи, чтобы ходить па дому, да? Она пожимает плечами с обидным для обитателей поместья видом.
– Знаете, живущие в этом доме больше думают о работе, чем о женщинах...
– Глупцы! Как будто в жизни что-то может быть важнее улыбки красивой девушки!
Она окидывает меня крайне доброжелательным взглядом.
– Зато вы кажетесь мне очень предприимчивым!
– Это у меня с рождения. Моей кормилицей была Лоллобриджида той эпохи, что навсегда вылечило меня от всех комплексов.
Она смеется, но недолго, потому что входит профессор Тибоден, и у меня сразу пропадает всякое желание ухлестывать за прекрасной блондинкой, к тому же она исчезает на цыпочках.
Тогда я полностью посвящаю свое внимание разглядыванию Тибодена. Это невысокий серый старик. Когда я говорю «серый», это не образное выражение, а точное описание. Он тощий, даже костлявый – У него серые кожа, волосы и усы, серая рубашка, серый костюм, серый галстук, Серые ботинки...
Он смотрит на меня, и я попутно отмечаю, какое умное у него лицо. Сразу видно, что у этого малого в котелке что-то есть.
Я представляюсь, и он адресует мне гримасу, которую, видимо, считает улыбкой.
– Рад вас здесь видеть, комиссар... Ведь это благодаря вам обнаружилась утечка информации, не так ли?
– Точнее, благодаря одному из моих подчиненных...
– Совершенно безумная история. С тех пор как я узнал о ней, никак не могу успокоиться. Вы отдаете себе отчет в ценности этого изобретения?
– Спасение человечества, профессор...
– По крайней мере, определенная защита... Если мое изобретение станет известно тем, кто планирует использовать атомную бомбу – а их, увы, становится все больше, – они поспешат изобрести нечто такое, что уничтожит защитную силу моего продукта...
– Вы правы, господин профессор. Это была бы катастрофа.
– Слава богу, – продолжает серый человек, – мое изобретение еще не завершено, значит, можно быть уверенным, что предатель не нанес непоправимого вреда... К тому же формула, которую перевозил голубь, относится к тому, что я называю фазой А моих работ...
Он переходит к сути дела, и я начинаю чувствовать неприятное онемение в суставах...
– Я попрошу вас показать мне помещения, профессор, но я бы хотел сохранить инкогнито, чтобы не насторожить предателя. Не могли бы вы поручить мне, какую-нибудь второстепенную задачу, которая позволила бы мне оставаться здесь, не привлекая внимания?
Он размышляет.
– Могу. Вы будете новым лаборантом...
– Учтите, я никак не связан с наукой... Если ваши сотрудники станут задавать вопросы на засыпку...
– Не станут. Здесь у каждого своя работа и никого не интересует, чем занимаются другие.
По-моему, папаша Тибоден отличный организатор. Должно быть, он сам помешан на своей работе и другим не дает покоя.
Я даже не моргаю.
– Отлично, господин профессор, все будет так, как вы хотите.
– Попросите Мартин выдать вам белый халат, у нее их большой запас.
– Вы говорите о вашей секретарше?
– Да. Она очень симпатичная девушка. Вы ее видели, это она проводила вас сюда...
«Я ее отблагодарю», – думаю я.
– Она действительно очень симпатичная, господин профессор. Поскольку вы упомянули об этой девушке, давайте поговорим о подозреваемых. Сколько у вас сотрудников?
– Пять, плюс моя секретарша...
Я достаю из кармана бумагу и ручку.
– Перечислите мне их, я сделаю себе кое-какие заметки, чтобы лучше ориентироваться...
– Ну что же! В порядке значимости... У меня два доктора, Минивье и Дюрэтр. Они мои ученики, и я им полностью доверяю...
Мне смешно! Вопросы доверия я изучил досконально.
– Дальше?
– Трое лаборантов, имеющих новенькие дипломы фармацевтов...
– Их фамилии?
– Бертье, Берже и Планшони.
– В общем, вы окружены молодежью?
– Да. Я доверяю молодежи. Это она должна прокладывать новые пути... У меня было два сына...
По его лицу пробегает тень грусти, как пишут в романах для юных девственниц в трансе. Но он не начинает рассказ о своих несчастьях. Решительно пожав плечами, он отбрасывает прошлое.
– Вы хорошо знаете этих молодых людей?
– Мне рекомендовали их мои коллеги, у которых они работали.
