Забираюсь ногами на табуретку, усаживаюсь на край стола и с тоской смотрю в окно. Мандаринка – это хорошо и вкусно, но губы Дыма – это просто фантастика. И если я срочно что-то не придумаю, то потеряю его навсегда. Тот взгляд в ответ на мой возраст был слишком очевидным и громким «Нет», чтобы надеяться на продолжение. А я нуждаюсь к нем так сильно, что хочется реветь белугой от одной только мысли, что сегодняшняя ночь закончится – и «нас» не случится.
Возможно, мне стоило бы стесняться своих желаний, но я хочу ими наслаждаться.
Ложусь спиной на стол, закрываю глаза, представляю, как обниму его ногами, прижмусь всем телом. Как медленно, пуговица за пуговицей, буду расстегивать его рубашку, проведу пальцами по твердой груди. И все те мышцы, которые я чувствовала даже через варежки, будут моими и только моими.
— Значит, Таня.
Я резко сажусь, только чудом не опрокинув корзину с фруктами.
В тусклом освещении пары ламп, тени делают лицо Моего Мужчины более резким и жестким, и мне приходится вцепится ладонями в столешницу, чтобы не потянуться к нему с немой просьбой разрешить прикоснуться к жесткой щетине на его лице. Уверена, это то, что сведет меня с ума. Первая стадия «Антонопомешательства».
У него в руках пустая бутылка из-под шампанского и мое буйное воображение – «Он хотел побыть со мной наедине!» - портит понимание того, что Дым здесь совсем не за этим.
С другой стороны – мы снова одни.
— Туман мне нравится больше, - отвечаю на вопрос, пока Антон убирает бутылку в мусорное ведро. – Мне будет девятнадцать через месяц.
— И? – он опирается бедрами на кухонную тумбу, скрещивает руки на груди.
Боже, у него такие руки! Такие плечи!
Я краснею и снова хочу плакать и смеяться одновременно. Сжимаю ноги до боли в коленях.
— Это значит, что я уже взрослая женщина, - развиваю свою мысль.
— Женщина? – Иронично выгибает бровь.
— Девственность не делает меня не-женщиной.
— Девственность, - повторяет Дым.
— Вы же Мой Мужчина, значит, должны это знать. – Никогда не понимала девушек, которые стесняются сказать своему мужчине, что он будет первым. Я горжусь тем, что буду принадлежать ему во всех смыслах этого слова. Ему и только ему.
— Мне тридцать два, Туман, и твой отец – мой друг и учитель.
— Значит, у нас не будет проблем с тем, чтобы заявить о наших отношениях.
Антон отходит от тумбы, приближается ко мне, и я прекращаю дышать, чтобы не спугнуть момент, потому что он кладет руки по обе стороны моих бедер и, хоть я сижу на столе, все равно смотрит на меня сверху-вниз.
Мой Мистер Фантастика.
— Ты мне «выкаешь», Туман. - Он аккуратно заводит прядь волос мне за ухо.
Жмурюсь и подставляю губы для поцелуя.
— Вас нужно штрафовать за незаконное использование голоса, - мурлычу, разглядывая его лицо из-под полуприкрытых ресниц.
— «Тебя», - поправляет Антон.
— Тебя, - охотно соглашаюсь я.
Привет, бабочки в животе, теперь я знаю, что вы существуете.
*****
Он продолжает рассматривать мое лицо и не делает ровным счетом ничего, чтобы воспользоваться моими гостеприимно подставленными губами. Я пытаюсь растянуть это предвкушение, любуясь его лицом, впечатывая в сердце каждую его черточку и цвет глаз. Но время тянется, а Дым просто становится все более серьезным. Он и раньше не походил на человека, который любит улыбаться, а сейчас его губы словно запечатали. И не только для поцелуев со мной.
— Что такое? – спрашиваю я, немного сдвигаясь на край стола, чтобы сократить расстояние между нами. Хочу потрогать хоть пуговицу на его рубашке, но Антон отодвигается и снова прикладывается бедрами к стойке. И этот его взгляд… - Дело в разнице возрасте? – без труда угадываю я.
— И не только в ней, - добавляет он, вряд ли представляя, что в эту секунду режет меня без ножа.
— Для меня это просто цифры в паспорте – и не более, - озвучиваю свою позицию.
— Я рад за тебя, Туман, но не все люди живут так же легко и беззаботно.
— Это такой вежливый способ назвать меня ветреной дурочкой? – уточняю я.
Мне кажется, что сейчас сбывается наяву мой самый страшный кошмар: тот, в котором я оказываюсь голая перед сборищем все людей. И, хоть в реальности все совсем не так, мне все равно хочется найти хоть что-нибудь, чтобы укутать плечи.
