ПОСЛЕДНЕЕ ИСКУШЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА
Я благодарен Русской Православной Церкви. Я благодарен правой, левой и центральной прессе. Я благодарен НТВ.
Я безмерно благодарен всем, кто на протяжении длительного времени концентрировал внимание общества на фильме Мартина Скорсезе «Последнее искушение Христа». Вы оказали нам неоценимую услугу. Кому — нам? Отвечу — всем, ныне живущим и — думающим.
Спасибо Церкви. Трудно было сделать более правильный, более действенный ход для того, чтобы даже те, кто в повседневной жизни мало задумывается о Вечном, все же заметили и захотели включить телевизоры.
Спасибо прессе. Все ходы, все нюансы этой почти детективной истории — показывать или не показывать, кто прав и кто виноват; наконец, кто же в конечном итоге одержит победу — все это было как на ладони. Без поддержки прессы фильм Скорсезе навряд ли получил бы такую представительную аудиторию, какую он — получил.
Наконец, спасибо НТВ. Спасибо за публичный суд над картиной. Некоторые называют этот суд балаганом. Пусть будет так. Балаган — опять же — добавил к аудитории по меньшей мере несколько десятков тысяч зрителей.
Фильм был показан полностью — без купюр, практически без рекламных вкраплений. Я записал его на кассету — от начала и до конца. Теперь он стоит на моей полке рядом с другим фильмом на ту же самую тему. С фильмом Андрея Тарковского «Жертвоприношение».
Два фильма — почти близнецы. Два фильма, породненных смыслом и разделенных судьбой. Два откровения.
Человек смертен. Поэтому — ему нужно спешить. Спешить делать. Что именно — делать? Это каждый человек решает сам. Формула «спешить делать добро» давно набила оскомину и превратилась в расхожий штамп. Нужны ли нам штампы?
Современный человек живет по принципам. Заработать, накопить, сохранить, преумножить. Мое, не дам, пошел вон, уничтожу. Я и все остальные. Улыбаюсь, ненавижу, перегрызу глотку. Иногда — люблю. А если все же спросить, что означает — «люблю»?
Я — обречен на успех. У меня белые зубы и широкая голливудская улыбка. У меня нет времени. Я очень занят. У меня автомобиль, еще автомобиль, пейджер, сотовый телефон, офис, еще офис, отель «пять звезд» на выезде, первый салон в самолете, счета в приличных банках. У моей возлюбленной длинные стройные ноги и большая грудь. Мне есть за что себя уважать. Я — соль земли. За мной — будущее, такое же, с белыми зубами и широкой улыбкой, как и я сам.
Пусть — утрирую. Но рекламные ролики, бомбардирующие нашу чувственную сферу уже много лет, формируют именно такое «я».
Глобальный комплекс собственной сверхценности, в тени которого теряется даже пресловутая «американская мечта», претендует на мировое господство. На господство в умах.
Can't you see
It all makes perfect sense
Expressed in dollars and cents
Pounds, shillings and pence...
Поэзия — поразительна лаконичностью. То, на что у меня ушло четыре абзаца, Роджер Уотерз уложил в четыре короткие строчки.
И вот — появляются двое. Не боги — человеки.
Им было СЛОВО. Одному — из Назарета. Обычному, заблуждающемуся, грешному. Молодому. Вся жизнь впереди. Другому — бывшему актеру, режиссеру, театралу. Шестьдесят лет. Дом в шведской глубинке. Молодая жена. Сын. И тоже — так много еще не сказано, не сделано. Так много нужно успеть.
Им было СЛОВО. Короткое и емкое. Ты можешь остановить Апокалипсис — сказано каждому из них. Ты МОЖЕШЬ. Но для этого ты ДОЛЖЕН. Должен заплатить ЦЕНУ. И заплатишь ее — только ТЫ. Только ты потеряешь все, что у тебя было, есть и может быть. Никто не заметит. Никто не поблагодарит. Твой поступок — для всех, ради всех — останется только с тобой.
Им было СЛОВО. Им не было — принуждения. Каждый из них мог не услышать. Или сделать вид, что не услышал. Каждый из них мог отказаться. И каждый был бы понят.
