Но не проехал Дмитрий и десятка шагов, как в удивлении дернул дончака за повод. По речной пойме, вдоль туго затянутой вокруг острова петли Белого Июса, напрямик по прибрежной осоке и синим цветам пикульника наметом скакал всадник. Гнедой конь под ним был сильным и резвым, пожалуй, резвее командирского дончака, хотя оба, как понимал Дмитрий, были одной породы. Распластав по ветру смолье гривы, он шел крупным галопом, и Дмитрию казалось, будто конь и всадник, слившись воедино, не скачут, а чудом плывут по предвечерней, теряющей краски степи.
«Видно казака по посадке», — с восхищением подумал Дмитрий, гадая, кто бы это мог быть. Уж не тревога ли снова! Иначе зачем человеку немилосердно гнать коня?
Горохов пустил навстречу ему своего Карьку. Дмитрий видел, что тот, другой, стал сдерживать коня, причем делал это твердой, умелой рукой. Что касается посадки и манеры езды, то настоящего кавалериста, а именно таким уже считал себя комбат Горохов, не обманешь — глаз примечает малейшую несогласованность в движениях всадника и скакуна.
И вдруг Дмитрий растерянно потянул повод: это была девушка, совсем молоденькая, и то, что издали он принял на ней за казачью папаху, на самом деле оказалось ореолом ее золотистых волос. Комбат много слышал о смелости и лихости сибирских казачек, но такое видеть ему еще не доводилось. Держалась она на коне так непринужденно, словно с детства села в седло и никогда уже не расставалась с ним.
Плавным движением маленькой сильной руки девушка осадила коня, хлопьями ронявшего на землю белую пену. Вся фигура всадницы была на редкость ладная, гибкая, соразмерная. Но еще более привлекательным было ее тонкое лицо: розоватое, с нежной кожей, с крохотными точками веснушек на небольшом, чуть вздернутом носу.
— Здравствуйте, товарищ комбат! — мягко улыбнулась она, поправляя свои растрепанные ветром пышные волосы.
— Уж и ездите вы! — воскликнул он.
— Езжу, — девушка наклонилась и пылающей щекой приникла к конской гриве. При этом левая ее рука расслабленно повисла, коснувшись стремени кончиками пальцев. Рука была тоже в веснушках, точно ее щедро осыпали золотистым песком.
Дмитрий бросил быстрый взгляд на офицерские бриджи, в которые была одета девушка, на ее шелковую голубую рубашку с вышитым воротом, перехваченную по талии наборным кавказским поясом, и отметил про себя, что этот мужской наряд удивительно идет ей, придавая необыкновенную легкость и красоту всей ее фигуре. А еще были на ней сапожки из красного сафьяна. И Дмитрию при виде их невольно подумалось:
«Видно, не из бедняков красавица».
Но сказал ей совсем другое:
— Знаете меня?
— Не знаю, — она выпрямилась в седле и пристально посмотрела в сторону зубчатых гор, словно ей непременно нужно было разглядеть что-то в синеющей дали.
— Вы назвали меня комбатом.
— Разве вы не комбат? — Она лукаво сверкнула улыбчивыми глазами.
— Комбат.
— Я гадалка, — чуть подвинувшись к нему огненной головой, таинственно прошептала она. — Про всех все знаю!
Девушка понравилась Дмитрию. Она напоминала ему кого-то, но кого — он не мог припомнить. Карька, словно пытаясь свести их поближе, шаг за шагом приблизился к ней, и Дмитрий трепещущими ноздрями уловил горьковатый запах полыни, исходящий от девушки. Он хотел о чем-то спросить ее, но она опередила его:
— Не интересуетесь травами? Нет, конечно, да и когда вам. А я вот очень даже. Про гербарий, наверное, слышали?
Он не ответил ей. Он даже отдаленно не представлял себе, о чем она сейчас говорит. Девушка моментально поняла причину его вынужденной заминки и, стараясь не обидеть комбата предложенным ему испытанием, объяснила:
— Это знают не все. Это что-то вроде альбома, только в альбом собираются песни и стихи, а в гербарий — цветы и травы. Вон я сколько везу разных трав! — глазами она с гордостью показала на притороченный к задней луке седла большой матерчатый сверток.
— По существу вопроса, интересуюсь травами лишь поскольку коням нужен корм, — смущаясь, откровенно признался он.
— Куда ездили? — неожиданно спросила она.
В поездке к горе Верхней не было ничего секретного, и Дмитрий, совершенно не подумав, будет это ей интересно или нет, в подробностях рассказал, как они обнаружили и как по всем правилам окружили и взяли в плен мнимых беляков. Он по природе своей не был многословен, но сейчас его почему-то подмывало говорить и говорить.
