Ехали на север по обычной проселочной дороге, но когда она вильнула к реке, лошади пошли по едва приметному зимнику, который то нырял в лога, в гущину боярки и шиповника, то стремительно поднимался к каменным гребенкам скал, выписывал немыслимые круги по холмам и, кренясь то влево, то вправо, сваливался в другие лога и распадки. Роса выпала крупная, как бобы, травы дымились, на них четко обозначался зеленоватый лошадиный след.
Путь был неблизкий. Обшарив все вокруг, вплотную приблизились к горе Верхней. Поросшая остистым ковылем, кочкастым чием и богородской травой, она господствовала над всхолмленной степью, с вершины горы были видны необозримые дали, слабо трепетавшие в степном мареве. Гонец внимательно огляделся и показал на тропинку, мягко обегавшую гору:
— Проехали тут.
Звонко цокая, проскочили каменистую осыпь, в нескольких местах глубоко промытую талыми водами, и оказались на небольшом, сравнительно ровном плато. Оглядевшись, бойцы молча пришпорили разгоряченных, усталых коней — началась скрытная погоня. Проводником впереди взвода скакал на низкорослом пегом мерине Егорка Кирбижеков, молодой желтолицый хакас с широко поставленными раскосыми глазами и остро выпирающими скулами. Конь у него, хоть и был мелким, местной породы, шел прытко, ухо в ухо с дюжим дончаком комбата. По примятой копытами траве, сломанной ветке таволги и другим, видимым ему одному, приметам Егор точно определял повадки и рыскающий путь неизвестных. Только раз проскочили поворот конников и то потому лишь, что почва пошла дресвяная, без единого кустика травы. Кирбижеков вернулся, показал тронутый подковой серый камень:
— Тут. Люди что-то ищут.
Дмитрий послал разведку сразу в трех направлениях. Бойцы на рысях скоро одолели открытый луг и втянулись в березовые колки, окаймлявшие подножие песчаной гривы… И вскоре же справа, за купами деревьев, коротко щелкнул винтовочный выстрел. Это был сигнал тревоги, означавший, что неизвестные обнаружены.
Разведчики застали их спящими на моховой поляне, в холодке. Выстрел не на шутку переполошил людей; не разобравшись в происходящем, они скопом, ломая кусты и перегоняя друг друга, кинулись к коням, пасшимся рядом, намереваясь поскорее вскочить верхом и дать стрекача. Но когда увидели на подъехавших бойцах красные банты и звезды, то зарадовались, принялись хохотать над собою, над постигшей их забавной промашкой. Когда же Дмитрий с основными силами отряда по разложью выехал на них, здесь дымили самокрутками и шел мирный, вполне доверительный разговор.
Выяснилось, что это крестьяне из Ужурской волости, из-за Чулыма-реки. Третьи сутки по логам да распадкам ищут пропавших коней. То ли кто из паскудников намеренно отогнал косяк, то ли волки.
— В другой раз остерегайтесь, — строго предупредил Дмитрий. — Есть порядок: появились на землях другой волости — будьте добры доложить кому следует и предъявить документы.
— Оно ведь сразу-то не сообразишь, что далеко ехать придется, — оживленно оправдывались те. — А кабы мы знали, так и справки прихватили бы.
Покурили, поговорили о продразверстке, о погоде и разъехались. Вроде бы ничего и не случилось, однако Дмитрий долго думал об этой негаданной встрече. Гражданская война в Сибири кончилась, а села живут по-прежнему в смятении и страхе перед возможными грабежами и убийствами. Вот приняли мужики этих безобидных селян за банду, а ведь и оружие-то у них охотничье — обыкновенные курковые дробовики, да и одежда — сразу видно совсем мужицкая — лишь один из пятерых был в армейской гимнастерке, а подумалось, что это и есть недобитые колчаковцы.
Только к вечеру, когда алое солнце садилось за горы и дорогу сплошь исполосовали косые тени от деревьев и кустов, бойцы вернулись в Озерную. На ближних подступах к станице потянуло парным молоком — впереди только что прогнали дойное стадо. Кони под бойцами, размеренно бряцая удилами, устало пылили, над колонной неотступно плыл едкий запах лошадиного пота, смешанный с запахом истомленных людских тел.
Взвод понемногу втягивался в станичную улицу, а Дмитрий еще у околицы круто повернул дончака к реке, там должны были ловить рыбу для отрядной ухи. Вчера он выявил знатоков этого дела и наказал им, чтобы взяли на вечер у станичников лодки и всю нужную снасть. В роту к Дмитрию попали томские да нарымские парни, промышлявшие рыбалкой с детства. Теперь комбат хотел узнать, богат ли улов.
