Став лауреатом премии ученых Европейской академии наук, молодой биохимик Ковина попала в лабораторию микробиологии Хьюстона, где 7 лет продолжала исследования механизма старения по проекту Национального института здоровья США.
Судьба снова подбросила ей нежданный эксперимент. Марина еще студенткой вышла замуж за никарагуанца. Для крепкого спортсмена – члена сборной по бейсболу московский климат оказался губительным, хотя воспаление легких и затем астму южанина усердно лечили тем же преднизолоном. Осложнения не замедлили сказаться, пришлось бедняге уехать на родину. Через несколько лет пара распалась. Однажды Марине в Хьюстон позвонила бывшая свекровь: ее сын не ходит, весит 150 кг, лежит в военном госпитале с инфарктом кишечника, у больного панкреатит, тромбофлебит, трофические язвы. Шанса выжить врачи не обещают. Ковина добилась-таки перевода бывшего мужа в медицинский центр Техаса. К этому времени она уже поднаторела в разработке новаторской идеи клеточной терапии антистарения и знала, что возможен нелекарственный путь оздоровления. Организм способен к самокоррекции, если избавлен от хронического стресса, длительного медикаментозного вмешательства и врагов естественного обновления клеток – переедания и гиподинамии.
Конфликта с медиками биохимик из России не избежала и на этот раз. У мужа Ковиной вырезали часть кишечника. Ожидая трансплантации, он жил со вскрытым животом на внутривенном питании. А пересадка органа задерживалась. Через 3 месяца положение ухудшилось, начался сепсис. И тут Ковина взбунтовалась. Под расписку об отказе от лечения она потребовала увеличить прием жидкости до 5 л в сутки, а затем, опять же под расписку и вопреки мнению о бесполезности «косметического эффекта», вынудила врачей сшить кишечник. Ей предрекали гибель мужа от истощения, если снять катетеры, связывающие больного с жизнью. Но больной пошел на поправку. Через 7 месяцев, потеряв в весе 75 кг, приговоренный к гибели ожил. Ныне лежачий пациент ходит, ездит на велосипеде, заведует кафедрой в университете Никарагуа.
Что его спасло? Ковина считает, что вода, еда, похудение и вера в исцеление. За время болезни человек не позволял себе ныть и, поняв, что выздоровление зависит не от врачей с их пессимистическими прогнозами, а от него самого, делал все возможное, приближая успех, кстати, документально зафиксированный.
Биохимический механизм старения – проблема, конечно, архисложная. И когда в американской лаборатории Ковиной предложили сузить круг геронтологических интересов, она отказалась, вернулась домой. Но тут ее снова ждал сюрприз. В январе 2008 года маму Марины Валентиновны доставили в реанимационное отделение. Три месяца она то шла на поправку, то снова останавливалось сердце. Кардиологи не справлялись с критическим стенозом аорты. Просвет в сосудах вместо положенных 24–25 мм составлял всего 8 мм, остальное занимали жировые атеросклеротические отложения. Маму Ковина «получила» из больницы в инвалидной коляске, подняться на 2 ступеньки сама женщина не могла. При росте 163 см она весила 89 кг. После долгих разговоров мама согласилась лечиться у своей «ученой дочери».
Марина наладила питание и сумела, как ни тяжело это было, снизить вес мамы на 16 кг. Ковина-старшая придерживалась овощной диеты, употребляла добавки, очищала кишечник и печень, пила 4 л воды в день, несмотря на возражения «у меня же отеки». И стала оживать. То ненароком зашла в магазин и вернулась с сумками, забыв о запрете носить тяжести, то нечаянно поднялась на второй этаж. А когда ей сделали эхокардиограмму, оказалось, что просвет в сосудах достиг уже 15 мм. Вот вам и утверждения врачей, что атеросклероз необратим, что возможен только хирургический путь лечения! Тут у Ковиной возникла еще одна пациентка – больная диабетом родственница. В связи с ухудшением состояния ей уже назначили постоянные уколы. Перестройка питания и все остальное давались ей с трудом. Полгода ушло, чтобы снизить сахар с 24–27 до значений 7–8 и снять больную «с иглы».
Успех проверки науки практикой окрылил Ковину. Если удалось помочь близким, то можно и другим? В России отсутствует комплексная терапия возрастных болезней. Официальная медицина работает, как правило, с поздними стадиями старческих недугов, точнее с наиболее острыми из них. Назначаемые лекарства своими побочными действиями разрушают системы регуляции и обмена. А БАДы употребляются населением бесконтрольно и неграмотно. Объективная оценка немедикаментозных терапий отсутствует, свидетельства «чуда» исцеления с их помощью отвергаются. «Белое пятно» в антивозрастной терапии пора стирать.
