— Господа Скопины, торговый дом предлагает мировое соглашение с компенсацией в один миллион талеров каждому.
Хочешь миллион! Даааа!!! Хоти дальше.
— Какие ваши условия?!
— Вы никогда, нигде и ни при каких условиях не скажете о причастности торгового дома Рейнольда к нападению на вас и «Разящую стрелу».
— Факт нападения уже не скрыть.
— Сам факт нападения не надо скрывать, в соглашении речь только о торговом доме Рейнольда.
— Нападение было не столько на нас, сколько на «Разящую стрелу». Мы не можем принять решение за капитана Жака Дагера.
— Капитан Жак Вольфганг Дагер, как хозяин корабля, является отдельным вопросом соглашения. Сейчас разговор только о вас двоих.
— Если вы выплатите по одному миллиону талеров каждому, мы согласны не разглашать причастность вашего торгового дома.
Нотариус протянул бумаги, которые братья внимательно прочитали, подвоха не было. Подписали соглашение, после чего представитель торгового дома показал на два сундука. Их еще поднять надо!
— После завершения формальностей наши люди доставят деньги в ваши дома.
— Спасибо, одной проблемой меньше.
— Торговый дом предлагает капитану Жаку Вольфгангу Дагеру мировое соглашение с компенсацией в двести тысяч талеров.
Нотариусы обменялись соответствующими бумагами и подписями.
— Торговый дом берет на себя обязательство устранить все повреждения за свой счет в течение семи дней.
Одной проблемой меньше, ремонтом займутся другие. В то же время появилась возможность получить опыт, увидеть технологию ремонта. Братья пошли к месту стоянки корабля.
— Торговый дом Рейнольда попал на очень серьезные деньги.
— Слишком легко и слишком много они заплатили за свое честное имя.
— Мы не знаем обстоятельств устройства жизни и бизнеса в Нидерландах.
На следующий день состоялась казнь английских капитанов и их офицеров. На берегу, между домом губернатора и казармами, установили девять виселиц. Глашатай зачитал собравшейся публике обвинение и приговор. Казнь свершилась, публика еще с полчаса потолкалась, обсудила факты и процесс повешения, после чего начала расходиться. Братья были в первом ряду. Они не собирались приходить на казнь. Смерть не являлась поводом для праздного или досужего любопытства. Однако лейтенант Байрн Ван Дейфл пришел к ним домой и быстро нивелировал все эмоции. Присутствие обязательно. Они сами и весь город должны видеть торжество справедливости. Неявка на казнь расценивается как факт ложных показаний с их стороны.
Свершившееся наказание оставило неприятный осадок. Никаких чувств о справедливом возмездии или заслуженном отмщении не возникло. Присутствовавший на казни губернатор позвал братьев в свой кабинет.
— Месяц назад в гавань пришло четыре вооруженных английских корабля. Капитаны просили разрешение поднять флаг Нидерландов, но я отказал.
— Неужели вы не заинтересованы в усилении флота?
— Заинтересован, но не имею права разрешить поднять наш флаг.
— В чем причина? За ними тяжкие грехи или существует запрет для иностранцев?
— Нет, запрета нет. Вы можете зарегистрировать корабль и поднять флаг Нидерландов.
— Какова же разница между нами и прибывшими англичанами?
— Они не входят в нашу гильдию капитанов.
— Вы это говорите в связи с сегодняшней казнью?
— И с этой проблемой, и с возможными другими. Я разрешил англичанам заходить в Нассау, совершать торговые сделки и ремонтировать корабли.
— Мы ничего не имеем против англичан или против торгового дома Рейнольда. С равным успехом на нас могли напасть и русские.
— Хорошо, что вы это понимаете. Жадность и предательство не имеет национальности. Присмотритесь к новым капитанам, любая информация будет полезной.
— Почему вы обратились к нам?
— Не только к вам, это касается абсолютно всех. За вами присматривали полгода.
— В чем основная цель такого контроля?
— Излишняя жестокость, жадность, издевательства, унижение других. Все это послужит причиной для наказания или запрета заходить в Нассау.
— Понятно, у нас остался вопрос по поводу такой высокой компенсации за моральный ущерб.
— Вы о двух миллионах от торгового дома Рейнольда? Обычная практика и обычная сумма.