IV-1953 г.
В лесу.
Ты входишь в лес - и вот над головой Деревья чуткие сомкнулись легким сводом, И кажется тебе, беседуют с тобой О мире, тишине и солнечной свободе.
Как вольно вкруг тебя порхают птицы! Как беззаботна их живая трель Простой напев бесхитростной синицы И золотистой иволги свирель!
Ты думаешь:"Нет, в мире есть покой; "Не все живет, враждуя и страдая; "Тем, кто обКят зеленой тишиной, "Не меркнет свет утраченного рая".
Но ты не верь, мой легковерный друг, Покоя нет, не верь своим мечтам, Не все светло и радостно вокруг, И здесь, у них, все то же, что и там.
Приходит ночь, и беззащитна птица, И каждый трепет листьев страшен ей, В ночи ей снится филин и куница И блеск зеленых глаз в тени ветвей.
Она дрожит, вытягивая шею, Расширив свой невидящий зрачок, И коготки сжимают, цепенея, Холодный, скользкий липовый сучок.
И вдруг слетая в темноте ночной Она об ствол шарахнется с размаха, Гонимая слепым безумьем страха, Окутанная ужасом и тьмой.
А в тот же час в стальном капкане бьется Пушистый хищник - полуночный гость, И зубу крепкому, скрипя, не поддается Железо и своя живая кость.
Так жизнью всюду правят Страх и Боль, С ней рядом смерть, как верная подруга; Миллионы лет и миллиарды воль Не разомкнут безрадостного круга.
За сладким запахом расцветшей анемоны, За гармоничным шелестом ветвей Повсюду стон бесчисленных агоний И хруст ломаемых костей.
И если б голос дан был всем незримым ликам, Пчеле, жучку, травинке и листу То вся земля одним была бы криком, Летящим в ледяную пустоту.
VII-1953 г.
Старая лошадь.
Старую лошадь вели на бойню, Привязав к телеге, по дороге большой. Тянула веревка, и лошадь невольно Бежала усталой неровной рысцой.
Лошадь хромала сбитым копытом (Незачем было подкову менять) Припадала тяжко на асфальте разбитом И, спотыкаясь, бежала опять.
Лошадь смотрела скорбно и кротко. В глазах стоял безмолвный вопрос. На мохнатой щеке, на шерсти короткой Узко темнела дорожка слез.
Никто не глядел на старую лошадь, Никто из идущих не поднял лица. Своя на спине у каждого ноша, Жестки дороги и жестки сердца.
О чем раздумывать? Кляча есть кляча. Таков на свете порядок вещей Ей Господом Богом удел предназначен Быть бессловесною вещью людей.
Но думала я - если б в Нто мгновенье Мне просиял несказанный свет, Нам озаривший огнем просветленья И судьбы людей и судьбы планет
И если бы в громе и блеске гуда Сверху раздался Господень глас То все для меня перечеркнуто будет Безмолвным вопросом плачущих глаз.
VII-1953 г.
x x x
О нет, мой друг, не верь, что в старости - покой, Что мудрый холодок скует твои желанья, И светлой осенью над тихою рекой Ты будешь слушать звон волны воспоминанья.
О нет, мой друг!-Опять весна придет, И тронет сердце вкрадчивым дыханьем, И снова даль тебя лукаво позовет,Но позовет уже без обещанья.
И ясным вечером ты, выйдя на крыльцо, Вздохнешь о сказочном, несбывшемся, далеком, И снова будешь ты безумцем и глупцом,Но только больше одиноким.
И зову прошлого внимая в тишине, Бессонные глаза откроешь ночью лунной, И вновь в загадочной ты будешь глубине Перебирать глухие сердца струны,
И так же ты, тоскуя и скорбя, Заломишь руки, как и прежде,И только ко всему, что мучило тебя, Ты горькую добавишь безнадежность.
XI-1953 г.
x x x
Спросили вы: зачем поНты Всегда грустят, из века в век? У них не мудрого ль совета, Не сил ли ищет человек?
И почему печальной песни Однообразная свирель Все ж сердцу ближе и прелестней Чем звонких жаворонков трель?
- Когда Великий Зодчий мира Впервые бросил звездный свет В просторы темные Нфира Он первый в мире был поНт.
И волей, в нем самом рожденной, Мелодий и созвучий полн, ПоНму создал он Вселенной Из ритма бесконечных волн.
Он четкой паузой пространства Разбил спирали звездных строф, И влил в их светлое убранство Разнообразие миров.
Послушной рифмой тяготенья Замкнулась каждая строка, И повело свой счет векам Планет покорное движенье.
И мы - великой грезы тени В неполном творчестве земном, Как отраженье отражений Его мечты передаем.
Но в каждом творческом стремленьи Есть доля скорби для творца, Затем, что каждое творенье Не совершенно до конца,
