- Я не искала тебя, - горько рассмеялась Идель. – Ты сам ко мне пришел!
Упрекает он ее, что ли? Не хочет покидать мир людей? Да и обманул он ее, с человеческой девкой над ней посмеялся. Лесная дева почувствовала странную боль в груди, словно кто-то вставил в нее нож и провернул несколько раз. И древняя ярость всколыхнулась в ее раненом сердце.
- Это была случайность. Я всего лишь заблудился в бору.
- В моем мире случайностей не бывает…
Идель выпрямилась. Чудно – глаза ее сверкнули, словно и на самом деле это были изумруды. А в их сумрачной глубине отразилось суровое уральское небо, они приобрели серый скалистый оттенок, и словно в омуты нырнул в них Степан. Но тут же его безжалостно вытолкнули из того мира грез, куда он так хотел попасть.
- Зачем ты рассказал обо мне людям? Ведь я предупреждала тебя, чтобы не смел ты, - тихо пронеслось над горами и лесами. Порыв студеного ветра растрепал черную косу лесной царицы, и сарафан облепил ее тело, словно вторая кожа. Она медленно повернулась к Степе спиной и поплыла по воздуху в сторону дальнего леса.
– Выслушай меня. Не так поняла ты все! – крикнул он вслед удаляющейся Идель. Отчаяние и боль захлестнули его, не давая дышать. – Я хотел, чтобы ты к людям со мной ушла!
Но ответа не было. Словно Степан больше не существовал для женщины-духа.
– Не имеешь права так со мной обращаться! – Прокричал парень, падая на колени и с силой впечатывая кулак в скалу. – Я заставлю тебя слушать!
И – веря в то, что лесная дева не оставит его – ринулся со скалы следом за ней.
Только не стал воздух держать его, как держал лесную царицу, и крик замер в горле, когда, падая, увидел он приближающуюся землю, усеянную камнями…
Идель, не оглядываясь, ступила на следующую скалу. Ей показалось, что она услышала тяжелый звук упавшего тела, но только тонкая морщинка прорезала ее чело, и поникли плечи. Она оглянулась на речную пойму, заросшую густыми кустами хмеля, и внимательно прислушалась, но решила, что ей это все почудилось. Лесная дева уже покинула мир людей, и не могла видеть распростертого на камнях Степана.
Идель оглядела свои владения - вокруг одни леса расстилались до самого горизонта, покрывая склоны пологих гор, леса пустынные и холодные. В воздухе стояло предощущение бури. Лесная дева давно не чувствовала себя такой одинокой и потерянной. Батюшка Урал, чьей Хранительницей она была уже долгие годы, равнодушно глядел на нее круглыми синими озерами, окруженными скалистыми утесами. Одинокая. Но она сама выбрала себе эту судьбу. Идель устало вздохнула и легким шагом пошла в сторону своей пещеры.
Трещины рассекали скалистые стены за ней. Камни за ее спиной сдвигались со звуком, похожим на тот, с каким по весне на реке начинается ледоход. Откуда-то из глубины земли доносился гулкий рокот. Скала качалась, в воздухе повисла каменная пыль. А Идель шла, чтобы больше никогда не вернуться в мир людей, в тот мир, который не приносит ей ничего, кроме горя и тоски.
С грохотом, похожим на удар грома, скала обрушилась, и завалила вход в пещеру. На мгновение у Идель потемнело в глазах, и вспомнился тот самый первый ее уход от людей, когда она стала Хранительницей уральских самоцветов. Тоска змеями сдавила сердце. А когда она открыла свои зеленые глаза – сухие, колючие – то увидела, что стоит посреди развалин и разбитых камней, осыпанная каменной крошкой. В темноте. В подземном мире. Далеко от людей. Так далеко, что больше никто и никогда не потревожит ее покой.
