Матильда де Карвиль нажала пальцем на белую клавишу рояля.
«Неужели Гран-Дюк блефовал?»
Скоро она получит ответ на этот вопрос. Она позвонила в дирекцию компании Карвилей и попросила секретаря прислать ей фотокопию номера «Эст репюбликен» от 23 декабря 1980 года. Нынче же вечером ей доставят требуемое — если секретарь не полная неумеха. Она велела принести фотокопию ей домой. Пусть пришлют с курьером. Она все объяснила предельно ясно. Так что надо просто подождать. Всего несколько часов. И она наконец узнает, обманул ли ее Гран-Дюк. Или в деле действительно можно поставить точку.
Матильда де Карвиль села на табурет перед роялем и положила руки на клавиатуру. Она не играла уже много лет. Рояль стоял в гостиной немым, бесполезным инвалидом. Как и все остальное в этом доме.
Еще несколько часов.
Тишину разорвали три ноты. До. Фа. Соль.
Все будет кончено. Для всех, кроме Мальвины.
Каким бы ни оказалось содержание газеты, что бы ни открыл Гран-Дюк, что бы ни прочитал Марк, открыв голубой конверт, Лиза-Роза будет по-прежнему жить в больном воображении своей сестры Мальвины. Словно кукла, оживающая в восприятии маленькой девочки. Вот только в игрушечной коляске, с которой прогуливается эта девочка, рядом с куклой у нее лежит маузер. И она способна убить каждого, кто посмеет ей сказать, что она возит за собой не живого человека, а холодный кусок мертвой пластмассы.
2 октября 1998 г., 13.29.
Марк быстро шел по улице Шо-Солей.[8] «Наверное, улицу назвали в честь „жаркого солнца“ еще до того, как здесь поднялись деревья леса Куврэ, — подумалось ему. — Пока что она больше заслуживала названия „улицы холодной тени“». Марк с облегчением увидел квартал Куврэ, серую церковную колокольню, треугольный дорожный знак «Школа! Сбрось скорость!», коричневые указатели «Учебный центр Франсиса и Одетты Тессер» и «Гимназия Давида Дуйе», но главное — робкий солнечный луч, с трудом пробившийся сквозь вату облаков.
Он замедлил шаг, достал мобильник и проверил автоответчик. Новых сообщений не было. Ни от Лили, ни от Николь.
На ходу он набрал номер Лили. Выслушал проклятые семь звонков.
— Лили. Это Марк. Нам надо поговорить. Срочно. Перезвони. Я только что был у Карвилей. Да. Ты правильно расслышала. У Карвилей. Лили, это очень важно. Ничего не предпринимай, пока мы не увидимся. Ты мне очень нужна. Марк.
Он нажал отбой и зашептал сам себе, почти не разжимая губ:
— Перезвони, ну, пожалуйста, перезвони…
Марк продолжал идти вперед, пока не добрался до шлюза Леш. Рыбаки все так же сидели, застывшие, словно изваяния. Канал медленно и лениво нес свои воды. Марк промотал номера, занесенные в память телефона.
Николь.
Еще не стих второй звонок, как ему ответил знакомый, чуть надтреснутый голос:
— Алло?
Марк вздохнул с облегчением.
— Николь! Это Марк. Ты получила мое сообщение?
— Получила, получила. Я только что с кладбища. Как раз собиралась тебе звонить. Насчет твоих вопросов… Мне нечего тебе ответить. Ты виделся с Лили последним, в Париже… Понимаешь…
— Николь, я сейчас в Куврэ. Только что был у Карвилей.
Молчание. Орфей вернулся из ада. Без Эвридики.
Марк пригнул голову.
— Николь! Матильда де Карвиль дала мне конверт для тебя. Анализ ДНК, сделанный в девяносто пятом году. Через отдел научной экспертизы французской полиции. Гран-Дюк украл кровь Лили.
В трубке послышался умоляющий голос Николь:
— Марк, не верь им. После того, что они…
Марк перебил ее:
— Николь, открыть конверт должна ты. Так она мне сказала.
В трубке снова повисло молчание. Марк лишь слышал, как хрипло дышит Николь.
— Марк, где конверт? У тебя?
— Да.
— Опиши его.
Марк не мог понять, зачем ей это, но повиновался:
— Ну, обычный конверт, стандартного размера. Светло-голубого цвета. Линялой лаванды. В таких всегда присылают письма из больниц, из лабораторий…
— Ты его открывал?
— Нет! Честное слово, Николь, я…
— Ни в коем случае не открывай его, Марк! В этом я согласна с Матильдой де Карвиль. Не открывай его. Приезжай в Дьепп. Зачем только ты пошел к Карвилям? А сейчас бросай все и срочно приезжай.
Николь закашлялась. Этот разговор дался ей с трудом. Переждав еще один приступ кашля, она заговорила:
