Жулик посмотрел на меня с глуповатой улыбкой. По его виду невозможно было определить, блефует он или нет. То ли вешает мне лапшу на уши, пытаясь выманить как можно больше денег, то ли… То ли он и в самом деле мой единственный свидетель, показания которого способны дать новый толчок расследованию.
— Значит, десять тысяч? За доказательство? Не надуешь?
— Я никого не обманываю. Если ты наводил обо мне справки, должен это знать.
Руки самаритянина пришли в движение. Но на сей раз фокус не удался — перстень упал на стол. Он нервничал. Или делал вид, что нервничает. Поди разбери… Я отодвинул бокал с пивом, взял картонную подставку и снова достал ручку. На обороте картонного кружка я написал: «Лиз-Роза. 27 сентября 1980».
Точное воспроизведение фрагмента теста газетных объявлений.
Я подтолкнул картонку к нему.
— Ты подтверждаешь, что на браслете были выбиты именно эти слова?
Мошенник потер руки. Перстень вернулся на свое место, на палец руки.
— Насчет даты, извини, ничего не могу сказать. Не помню. Столько лет прошло. Да я, если честно, на нее тогда и внимания не обратил. А имя правильное…
«Попался, — возликовал я. — Еще один умник! Но меня не проведешь!»
— …вот только, — тем же тоном продолжал самаритянин, — вот только, если мне не отшибло память, там все-таки было написано не «Лиз-Роза», а «Лиза-Роза».
Меня снова пронзило словно электрическим током. Раджич не попал в расставленную ловушку! Публикуя объявление, я специально немного видоизменил имя ребенка, чтобы отсечь вероятных мошенников.
«Спокойно, — приказал я себе. — Держи себя в руках».
— Ну хорошо, — вслух сказал я. — Ты заработал еще десять тысяч. А теперь скажи, что стало с браслетом? Ты согласился взять его у Пеллетье в обмен на, как ты выражаешься, некоторые услуги?
«Да-да, я не забыл, что меня зовут Кредюль. Пора перестать надеяться на чудеса».
— Если бы в то время я знал, что она стоит семьдесят пять кусков… Но я не знал. И послал Пеллетье куда подальше. Никакого бартера. Только нал. Ты мне деньги — я тебе дурь. — Он окинул меня ироническим взглядом. — Или, на крайняк, чек.
«Проклятье!»
— И что Пеллетье? Так и убрался вместе со своей побрякушкой?
— Ну да.
— После этого ты с ним еще виделся?
— Ни разу. Судя по тому, как он выглядел, не думаю, что ему долго оставалось.
«Трижды проклятье!»
Я выписал чек. Безо всяких угрызений совести. Матильда де Карвиль не обеднеет, потеряв 20 тысяч франков. Хотя сомнения оставались. Ловушка с заменой «Розы» на «Роз» не отличалась особой изобретательностью. Любой, кто читал газеты, мог видеть правильное написание имен Лизы-Розы де Карвиль и Эмили Витраль. Так что не исключено, что самаритянин Зоран выудил у меня свои двадцать тысяч обманом, для чего ему понадобилось просто немного пошевелить мозгами.
Он схватил чек и внимательно изучил его. Удовлетворенный осмотром, поднялся и протянул мне руку — ту, на которой красовался перстень.
— Спасибо. Дай пять. И вот еще, последнее. Подарок фирмы.
У меня по коже поползли мурашки.
— Какой подарок?
— Только сейчас вспомнил. Я ведь почему не взял у Пеллетье браслет? Он же был сломанный. В смысле, цепочка была разорвана. И, по-моему, в ней не хватало нескольких звеньев.
Столы и стулья завертелись у меня в глазах. «Господи боже мой! Никто. Никто не знал про это. Кроме нас с Назымом».
